Вопрос определения пола у колониальных животных с природной «абсолютной монархией» решается по-разному: у пчёл из оплодотворённых яиц выводятся самки, а из неоплодотворённых — самцы (трутни). У позвоночных всё хитрее. У амфиприонов «номер первый» в колонии — всегда самка, а «номер второй» — самец, прочие рыбы пола не имеют. Когда гибнет самка, «номер третий» становится самцом, а самец за несколько дней меняет пол и превращается в самку, хотя раньше мог быть полноценным самцом и исправно осеменять икру. У рыб морских ангелов (Pomacanthus) «номер первый» в стае — самец, а прочие — самки. Погибнет самец — главная самка принимает главенство и мужской пол. Это становится возможным потому, что пол у рыб может определяться не только генетически, но и условиями среды. Так, у амазонской рыбы апистограммы в кислой воде рождается больше самок, а в щелочной — самцов. У амфиприонов и морских ангелов пол определяется иерархией. У более высокоорганизованных животных — рептилий — пол может определяться температурой инкубации яиц. Известно, что у черепах и крокодилов при более высокой температуре инкубации появляется больше самок, а при пониженной — самцов. Но звери и птицы — существа иного порядка. Их организм — более закрытая и сравнительно более автономная система, нежели организм рыбы и рептилии (согласитесь, в неволе зверей или птиц держать легче, чем рептилий — это и есть видимый показатель автономности организмов первых и открытости организмов последних). У них пол определяется исключительно на хромосомном уровне. Уже при оплодотворении ясно, кто появится на свет: петушок или курочка, кобелёк или «девочка». Правда, у зверей и птиц по-разному определяется пол потомства: у зверей разные половые хромосомы (XY) имеют самцы, а у птиц — самки. Это говорит в пользу независимого формирования у них этого признака. Гормональное влияние на пол у позвоночных возможно лишь частично: при избытке у самки женских половых гормонов зародыш-самец может стать похожим на самку. Но генетически это всё же будет самец. Такой способ регуляции пола в принципе возможен, но он срабатывает лишь тогда, когда зародыш долго находится в тесном контакте с материнским организмом (у млекопитающих).
У спинка такой «фокус» не проходит: яйцо остаётся в организме матери недолго (около суток, как у всех птиц), а клетка теряет контакт с организмом ещё раньше: после оплодотворения яйцеклетка птицы не прикрепляется к стенке яйцевода (как у зверей), а одевается яйцевыми оболочками и скорлупой. Далее яйцо откладывается самкой и гормоны в него можно ввести только шприцем. А шприц спинки точно не изобрели. Поэтому самка, насиживая уже отложенные яйца, не сможет повлиять на пол будущих птенцов, как ни старайся.
Предполагая у спинка гормональную регуляцию пола птенцов, авторы этого «вида будущего» вступают в противоречие с законом необратимости эволюции Л. Долло. Примитивной формой является в данном случае определение пола потомства внешними факторами, а прогрессивной — генетическое определение пола. Поэтому подземная птица-крот не будет столь хитро устроенной, как полагают в книге её «научные отцы».
Странной вещью выглядит приписанная птице спинку слепота:
«… спинки практически слепы!» (стр. 57).
Я никак не могу с этим согласиться по нескольким причинам:
Во-первых, и в фильме, и в книге у этих птиц заметны крупные глаза, защищённые от песка густыми волосовидными перьями, выполняющими роль ресниц. А если глаза защищены, значит, они нормально работают и есть смысл их беречь. Жизнь в темноте не обязательно сопровождается исчезновением глаз — возможен и другой вариант. Среди глубоководных и пещерных животных наряду со слепыми известны и очень «глазастые» формы.
Во-вторых, в фильме (не в книге!) хорошо видно, что самцы отличаются от самок более контрастной окраской и яркой окраской спины и хвоста. Поскольку любой признак имеет биологический смысл, можно предположить, что окраска играет определённую роль в распознании пола у животных данного вида. Следовательно, спинк — зрячее существо; слепому животному различия в окраске не нужны. Кроме того, в брачном ритуале спинка, показанном в фильме, самцы приманивают самок особыми «барабанными» движениями лапообразных крыльев. По вполне понятной причине я не могу сказать, что при этом играет основную роль в привлечении самки — движения крыльев или «дробь» по земле, которую они выбивают. Поэтому могу предположить, что, если для самок важнее движения, нежели звуки, зрение у них просто не может быть не развито. Иначе такая особенность поведения просто не развилась бы, поскольку не имела бы биологического смысла.