Очень дикий запад

Люк, забравшись под самый потолок, увидел цепь. Ухватился и потянул. Пришлось приложить все свои силы, и отверстие в потолке закрылось металлическим квадратом. В последний миг в узкую щелочку он успел заметить глаз жабы, уставившийся прямо на него. Значит, чудище уже отобедало и намеривалось предпринять попытку достать еще живых людей через крышу. Люк готов был дать любую клятву в том, что в этом глазу он увидел разум. Стало жутко.

Вернувшись, он опустился в кресло напротив Эда и стал ждать, когда тот соизволит объясниться.

– Я не знаю, что происходит, но могу с уверенностью сказать, что это не нормально. И даже не ненормально. Это дико и непонятно. А раз непонятное, то еще более страшное.

– Я тебе сейчас зуб выбью. Сам я все это знаю.

– Не перебивай. У вас с Барти была возможность поговорить по этому поводу, у меня – нет. Не с кем. Так вот, неладное я заподозрил позавчера вечером, с приходом кислотного тумана.

Люк встрепенулся.

– Что-то не давало мне покоя, но что именно – не знаю. Наутро мне было плохо так, как будто я кутил не менее недели, хоть и не пью уже четверть века, а в полдень… меня укусил гремучник.

Челюсть Люка отвисла. Заметив это, Эд успокоил слушателя:

– Я сделал все, что только можно сделать после укуса.

– Антивенин?

– Нет, я приготовился к смерти. А теперь у меня будет к тебе вопрос: скажи, как ты себя чувствуешь сейчас, и как ты себя чувствовал вчера?

– Плохо. Сушит, хочется пить постоянно. Лихорадка, помутнение в глазах, рвота.

Эд почесал клинышек бородки:

– Я думал, это от яда…

Люк все никак не мог сообразить, к чему клонит его собеседник. Эд встал и водрузил левую ногу на столик так, чтобы Люк смог рассмотреть то, что открылось его взору после того, как старик оголил голень. Четко просматривался укус змеи: две точки на припухшем выпирающем островке. Голень в том месте приняла цвет спелой сливы.

– Тебя точно «погремушка» покусала?

– Она самая, – с уверенностью подтвердил Эд. – Уж их я повидал.

– Почему ты жив до сих пор? Это больше похоже на укус ужа.

Эд нервно хохотнул.

– В том-то и дело! Вначале все было как по учебнику: резкая боль, затем головокружение, тошнота и озноб. Ничего не напоминает? – старик пристально всматривался в лицо Люка. – Опухоль росла, отек был ужасный не только на вид, но и по ощущениям. А утром вместо бесформенной колоды я увидел вполне нормальную ногу. Удивлен я был не менее твоего. Без сыворотки, без каких-либо лекарств последствия укуса сошли на нет. Правда, рана больше не уменьшается, но и не болит так, как должна бы.

Люк тряхнул головой, отрывая взор от не самой сексапильной конечности из тех, что ему доводилось видеть.

– Прикройся, «товарищ». Мы не так близки.

Эд убрал ногу со стола.

– И? – продолжил Люк. – Почему ты нас не впустил?

Старик снова сел и, обхватив руками голову, уставился в пол. Не поднимая головы, он заговорил.

– Я не поверил своему счастью, и было подумал, что меня действительно покусал не гремучник. Но – нет. Я его видел и слышал. Это был именно он. Решив, что это божье проведение, я вспомнил все молитвы, которые знал, и произнес их. Небо дало мне еще один шанс. Так я думал, пока не решил отправиться к колодцу. Взяв ведро, я вышел из дому и, не обращая внимания на ошивающихся в моем дворе двух зевак, решил набрать воды. Тем более что они со мной и не пытались заговорить. Как только я опустил ведро, один из них зарычал и бросился на меня. Я опешил. Такого еще не было. А после секундного замешательства я наконец рассмотрел, что он из себя представлял. Люк, это был уже не человек. Не знаю, как так вышло, откуда во мне взялась та прыть, с коей я метнулся к дому, но мне удалось добежать до двери, прежде чем угодить к нему в объятья. Веришь или нет, но не сомневался я ни секунды.

– В чем?

– В том, что я умер и попал в ад, – пожав плечами, ответил Эд.

– Меня тоже посещали подобные мысли.

– Я взял свой ремингтон и вышел снова. Тварь бросилась на меня, она поджидала у крыльца и похрюкивала от нетерпения… Справился я только с трех зарядов дроби, превратив лицо зомби в решето. Как назло, второй запропастился куда-то, и явсе никак не мог отыскать его глазами. И этого, убитого мной, так оставлять нельзя было. Признаюсь – я не совсем себе верил. Не верил до конца в то, что я подох и попал в ад. Вдруг я просто сбрендил и убил человека? Вдруг яд гремучника помутил мое сознание. Я испугался и захотел избавиться от трупа. Схватил его за ноги и потащил. За колодцем есть канава, туда я решил сбросить тело и прикрыть чем-нибудь, а ночью закопать, пока никто не видит. Тут-то, в тот самый момент, когда руки мои были заняты, а дробовик болтался за спиной, и появился второй.

Эд замолчал. Желваки заходили ходуном на его лице, выдавая крайнюю степень волнения. Сдерживал себя он недолго, и в следующий миг уже кричал:

– Он цапнул меня, Люк! Укусил, тварь такая! Я не мог вас пустить. Я боялся, что, узнав об этом, вы убьете меня, или что я обернусь в зомби и убью вас.

Он замолчал. Лишь его рваное шумное дыхание заполняло комнату.

– Мне очень жаль мальчика, Люк. Поверь. Но… я не знаю.