Очарование лжи

– Хорошо, я что-то придумаю. У меня есть коллега, правда, у нее свои взгляды на болезни и на лечение, но попробовать можно, – неуверенно сказал Степанков.

– Юрочка, как подумаю, то я сама виновата. Если бы я раньше опомнилась, то все было по-другому. Все думала, что само образуется. Надеялась на Игоря. А оно видишь как все как обернулось…

Последнюю фразу Галина Адамовна произнесла еле слышно. Степанкову показалось, что Лунина разговаривает сама с собой.

– Пойдемте, посмотрю Настю.

Галина Адамовна с благодарностью посмотрела на Степанкова.

Девочка лежала на диване в гостевой комнате. Худенькое беспомощное тельце укрыто теплым пледом. Черты лица немного заострены, и от этого девочка издали была похожа на сморщенную старушку.

Юрий Николаевич присел на стул, стоящий возле кровати, и прощупал пульс – это все, что он мог сделать. На его прикосновение девочка открыла глаза и, как ему показалось, слегка улыбнулась.

В таком состоянии Юрий Николаевич Степанков впервые увидел Настю в отделении детской нейрохирургии. Состояние было средней тяжести. Ничего сверхсерьезного у девочки, кроме легкого сотрясения мозга и многочисленных ушибов, полученных в результате ДТП, не было. По всем законам природы, физиологии и медицины в целом, Настя должна была быстро идти на поправку. Но ничего подобного не случилось. Причину обездвиженности нижних конечностей врачи ничем не могли объяснить, как не могли объяснить и потерю речи.

Привычная и размеренная жизнь Галины Адамовны в один миг разделилась на две части – «до» и «после» аварии. Настю обследовали и пытались лечить в разных клиниках, но безрезультатно – девочка ходить так и не стала, как и говорить.

На чудо израильской медицины он, конечно, не надеялся. Но смена обстановки, новые лица, другая страна, такие же парализованные дети в клинике Шнайдер, по мнению Степанкова, все это и должно было благотворно сказаться на здоровье девочки. Никакого чуда израильская медицина не сотворила. Единственное, что его порадовало, – оптимизм Галины Адамовны.

– Я сделаю все, что в моих силах, – уже в который раз повторил Степанков, вернувшись обратно в столовую.

Безмолвный вопрос Галины Адамовны «когда» он оставил без ответа.

– Я знаю. Спасибо тебе, Юрочка. Беги. У тебя дел полно.

Галина Адамовна быстро упаковала остатки пирогов и направилась вслед за Степанковым в прихожую.

* * *

Тимофеева лежала на кушетке, прикрыв глаза. Напрасно она приехала в эту клинику. С таким диагнозом, как у нее, уже поздно ходить по врачам. Подруга настояла. Теперь та сидит в коридоре, а она лежит в кабинете на кушетке. И толку от этого? Все эти консультации – напрасная трата денег.

О деньгах она подумала мимоходом. Для приличия. Деньги были. «Как они будут жить без меня? Муж женится. Подождет немного и женится. Только Лешку жаль. Кто будет следить за правильным питанием? А ведь ему надо исключить холестерин. Стал набирать вес. Сколько раз говорила – не покупайте полуфабрикаты. Все без толку. Спорт забросил. Дел, говорит, много. Не до спорта. Юля на Кипр хочет. Вот он и пашет сутками. Какое питание, какой спорт? Когда о нем думать? Деньги на отдых мы дали бы. Разве это проблема? Не такие и большие деньги, только Юля не возьмет, – с раздражением подумала Тимофеева. – Мужчина должен сам содержать свою семью. Год после института. Да еще квартира съемная. Могли б спокойно жить с ними, тогда бы и деньги на отдых были. Так нет. Мужчина должен содержать свою семью сам. Вдолбила это, как дятел, в голову сына. Сколько девушек было на курсе, а он, кроме этой Юли, никого не видел. Было бы на что смотреть», – вздохнула Тимофеева.

Лежать на кушетке было неудобно. Места достаточно, а все равно неудобно. Врач молча сидела рядом. Светлана Игоревна слегка приоткрыла глаза. Она давно хотела посмотреть, чем та занята. Может, смотрит результаты обследования? Нет. Как сидела, так и сидит. «Шарлатанство. С таким успехом я и дома могла бы лежать. Притом – бесплатно». – Тимофеева снова закрыла глаза.

– Светлана Игоревна, вы очень боитесь смерти. А рака у вас нет. Вы ведь этот диагноз имели в виду, когда говорили, что вам жить осталось совсем мало? – Саша прикоснулась к руке пациентки.

– Я этого не говорила, – растерялась Тимофеева.

«Или все-таки говорила? Рака нет, тогда что у меня? Да и откуда ей-то знать, что есть, а чего – нет? Даже результаты обследований не посмотрела».

– Светлана Игоревна, назовите имена людей, которых вы очень любите.

Голос доктора звучал мягко и доверительно. Просьба несложная. Да и сколько тех людей, по-настоящему любимых и дорогих.

– Валера и Алексей. Сын и муж.

– А теперь назовите тех, кого не любите.

– Да и нет таких.

Тимофеева задумалась. Никто не приходил на ум.