Очарование (ЛП)

— Ладно, если я пообещаю не петь и не прикасаться к тебе, ты подойдешь? Тебе нужно отдохнуть. Не говоря уж о том, что нас ждет завтра, и если ты прав, и Аид что-то затевает, ты мне понадобишься в наилучшей форме. — Она протянула руки. — Обещаю, что буду паинькой.

Ее глаза искрились озорством, но тревога в голосе привлекла Орфея. Он опустился на одеяло рядом со Скайлой, откинулся спиной на скалу. Хотя он и сирена сидели слишком далеко друг от друга, чтобы соприкоснуться, аргонавт чувствовал исходящий от ее тела жар. Ощущал аромат жимолости от ее кожи.

— Лучше? — спросила сирена.

Нет, не лучше. Он возбудился от ее близости.

А возбудившись, мог думать лишь о сексе с ней. Жарком и всепоглощающем, как в той квартире в Вашингтоне. Или том, до умопомрачения эротичном, в башне в колонии.

Несколько минут они просидели в молчании. В горячем, влажном воздухе Орфей чувствовал каждый вздох Скайлы, каждое движение груди под рубашкой, каждую каплю пота, сбегающую по ее шее и исчезающую под воротником.

Зараза, так не пойдет. Ему надо обдумывать стратегию на завтра. Строить маршрут. А не сидеть здесь, изнемогая от желания к сирене, посланной его убить.

«Боги, как же я сглупил, приведя ее сюда». Почему, демон побери, он не способен нормально соображать, когда она рядом?

— Мне надо тебя кое о чем спросить, — прервал тишину соблазнительный голос Скайлы.

«Ты займешься со мной сексом?

Ну, конечно, конечно, займусь. Где ты меня хочешь?»

Его бросило в жар, воздух вокруг сгустился.

— Что? — огрызнулся он.

— Как случилось, что ты аргонавт, последователь Медеи и демон? Эти три твоих качества не особо сочетаются.

Орфей испытал облегчение. Пока разговор не касается секса, все нормально.

— Мой отец был аргонавтом. Мать — ведьмой из рода Медеи. Они встретились, поскольку он услышал, что ей и ее ковену известно, где в Эгейских горах спрятана сфера.

Взгляд Скайлы устремился к воплощении стихии земли на его груди.

— Так значит, твоя мать ее нашла?

— Нет. Но ее ковен обнаружил свидетельства. Слухи. И он отправился за ней, чтобы все разузнать.

— Они влюбились друг в друга?

Орфей сомневался, что отец знал значение этого слова. Не говоря уж о том, чтобы испытать любовь.

— Не знаю. Они переспали. В результате появился я. Но он не связал себя с ней, если ты об этом.

— Потому что она была ведьмой?

— В основном. Ведьмы непопулярны в человеческом мире, но еще меньше — в Арголее.

— И что произошло?

— Она растила меня в ковене до пяти лет. Потом умерла. Другие ведьмы были не в восторге от того, что на них свалилась забота о потомке аргонавтов, и отослали меня к отцу. Но поскольку у меня не оказалось отметок аргонавта…

В его горле возник комок. Тот же проклятый комок, который появлялся всегда, когда Орфей думал об отношениях с отцом.

Вот только… Сложно назвать это отношениями. Они были чужаками. Двумя людьми, которые из какого-то извращенного чувства долга жили под одной крышей и при этом едва разговаривали друг с другом.

До самой смерти отца.

— Наверное, тяжело пришлось.

Да, тяжело. Орфей чуть не рассмеялся. Он был нежеланным сыном своего отца. Грифону предстояло стать продолжателем рода. Орфею же рано пришлось узнать, что значит быть отверженным.

И это его спасло.

— А твоя демоническая часть? — спросила Скайла.

Он вновь пожал плечами.

— Я с этим родился. Думаю, моя мать отчасти была демоницей. Я не знаю, поскольку почти ее не помню.

За исключением лица. Гладкая кожа, шоколадные глаза, шелковистые каштановые волосы, с которыми он любил играть. Даже сейчас, если попытаться, он мог представить себе образ матери. Орфей забыл ее голос и проведенное с ней время, но помнил ее лицо.

Скайла поджала ноги, повернулась к арголейцу и опустила голову на камень.

— Демоны-полукровки — редкость, но они существуют и известны уже какое-то время. Правда, большинство из тех, кого мы встречали, — результат сношения человеческих женщин и самца-архидемона. Обычные демоны не способны к соитию.

Да, Орфей тоже это слышал. И по-прежнему не мог объяснить, как и почему стал полудемоном. Он полагал, что его прокляли, что было вполне возможно.

— Твой отец знал? — спросила Скайла. — О твоем демоне?

Орфей уставился вдаль.

— Нет. После реакции, вызванной моими медейскими способностями, я научился держать это в секрете. Даже Грифон не знает.

— И как во все это вписывается Грифон? Он тоже потомок Медеи?

Орфей вытянул ноги и скрестил руки на груди.

— Нет. Его мать была арголейкой. Наш отец женился на ней спустя какое-то время после того, как я покинул дом. Грифон намного младше меня.

— Избранный сын, и все же ты его любишь.

Он нахмурился.

— Ты придумываешь то, чего нет. Уверена, что ты не ведьма?

Сирена улыбнулась.

— Я слышу правду, которую ты так тщательно пытаешься скрыть. Никто не отправится в преисподнюю за нелюбимым братом. Почему ты не рассказывал ему о демоне?