Очарование иллюзий

Возвращаясь вечером домой, Девина чувствовала себя настолько уставшей, что засыпала мгновенно, лишь только ее голова касалась подушки. Если же выпадала свободная минута, девушка с интересом изучала роскошное убранство особняка. Многие детали обстановки смотрелись безвкусно и грубовато, но французские гобелены вызывали у Девины восхищение, и она подолгу разглядывала вытканные на них сюжеты. Севрский фарфор2 и греческие скульптуры ей нравились меньше, а бронзовые статуэтки, изготовленные якобы по заказу венецианского принца, не произвели на девушку никакого впечатления.

Из каких только стран не присылали хозяевам особняка мозаику, фарфор, эмали и мебель! Картины голландских мастеров висели на стенах рядом с иконами из России, а мрамор для отделки стен был добыт из древнего карьера в Северной Африке времен римского владычества. Обстановка дома Вандерхольцев не только поражала Девину своей роскошью, но и позволяла немного узнать о странах, в которых она никогда не бывала. Иногда она предавалась мечтам, как, вернувшись домой в Англию, будет рассказывать своим друзьям и знакомым о жизни американских миллионеров.

В огромном обеденном зале, где можно было свободно разместить не одну сотню людей, Девина с интересом рассматривала старинные серебряные сервизы с гербами знатных семейств из многих стран Европы. В течение последней недели миссис Вандерхольц почти ежедневно устраивала в этом зале приемы, на которые съезжался весь высший свет Нью-Йорка, а также многочисленные родственники Нэнси-Мэй, желавшие попрощаться с ней перед отъездом в дальние края.

Наблюдая за гостями и прислушиваясь к их разговорам, Девина выяснила, что цель поездки Нэнси-Мэй в Англию ни для кого не является секретом. Иногда родственники обращались к Девине с вопросами, которые забавляли ее, а порой ставили в тупик.

- Скажите, - интересовалась одна пожилая дама, - а где герцог хранит свою корону, когда не носит ее?

- А правда, что своих скаковых лошадей герцог поит исключительно шампанским? - спрашивал другой гость.

Как жалела Девина, что отца ее нет в живых и, вернувшись домой, она не сможет посмеяться вместе с ним над подобными глупостями! Единственное, что утешало ее - Бог услышал ее молитвы, и она получила место компаньонки мисс Вандерхольц. По вечерам, оставшись одна, Девина опускалась на колени возле массивной кровати из красного дерева и обращалась к Богу с горячей благодарственной молитвой.

Иногда ей удавалось выкроить немного времени и зайти в собор Святого Патрика. Девина не была католичкой, но всегда помнила слова своей матушки, что Бог един и люди должны уважать религиозные чувства друг друга. «Религиозная нетерпимость толкает людей к вражде, - говорила миссис Каслтон тихим проникновенным голосом. - Вера не должна быть причиной разногласия людей». Девина опускалась на колени в боковом приделе собора и, вдыхая аромат ладана, благодарила Всевышнего за то, что он помог ей найти такой легкий способ вернуться домой в Англию.

«Путешествие будет замечательным и запомнится мне на всю жизнь, - убеждала она себя. - Но ведь каким недостижимым все казалось…» - Девина вспоминала первый день приезда в Нью-Йорк, когда она растерянно бродила по улицам, не зная, к кому обратиться и где найти приют.

В своих молитвах девушка обращалась с благодарностью и к умершему отцу, вспоминая его любящие глаза, чуть ироничную улыбку и надеясь, что он слышит и одобряет ее поступки.

«Что бы ни случилось, папа, я не огорчу тебя. Ты сможешь мною гордиться, как и раньше, когда мы были вместе».

Девина так сильно любила отца, что, молясь, почти ощущала его руки на своих плечах. Покидала собор Девина всегда умиротворенной и с твердым убеждением, что отец ее услышал и поддержал.

Глава 2

Миссис Вандерхольц, как и предупреждала Нэнси-Мэй, составила длинный список обязанностей Девины: обучать девушку благородным английским манерам и правильному произношению, рассказывать о жизни и нормах поведения высшего света Англии и тому подобное. Выполнить за такой короткий срок все поручения было сложно, но Нэнси-Мэй оказалась неглупой и сообразительной девушкой, и за оставшуюся до отъезда неделю Девине удалось сделать многое.

- Предки мамы прибыли из Англии в Америку на «Мэйфлауэре»3 и всегда гордились своим классическим английским произношением, - сказала однажды мисс Вандерхольц, когда Девина указала ей на неправильное построение фразы.

Девина не стала объяснять Нэнси-Мэй, что ее предки, общаясь в Америке с людьми различных национальностей, не могли не перенять их манеру разговаривать и акцент. Вместе с тем Девина отметила, что гости, приходившие в дом к Вандерхольцам, были хорошо образованы, говорили на английском литературном языке и совсем не походили на тех американцев, которых англичане презрительно называют «янки». Она подумала, что ее родителям понравились бы эти люди - умные, культурные и цивилизованные.