Очарование

Бренди крепко обняла сестру за плечи и наклонила к ней голову:

— Просто пообещай мне, что не возьмешь больше ничего, Дейни. Не могу передать тебе, насколько это серьезно.

Дейни пристально посмотрела на Бренди своими не по возрасту понимающими карими глазами:

— Я знаю, Бренди. Обещаю, что буду очень стараться.

— И выучи еще пять строф из Библии.

— О Бренди! — заныла девочка, обиженно надув губки.

— Никаких возражений, Дейни. Тебе надо приучаться к послушанию, а это единственное наказание, которое я могу для тебя придумать.

— Хорошо, — смирилась, наконец, Дейни. Бренди улыбнулась.

— Хорошая девочка, — шепнула она, прижимая к себе сестренку.

С раннего вечера мимо их фургона покатили фургоны и повозки. Праздник привлек людей из самых дальних уголков округа, и некоторые приехали пораньше и даже останутся на ночь, расположившись под повозками.

Адам сказал Бренди, что зайдет за ними на закате. Они пойдут пешком, так как празднества будут проходить на площади, и по дороге захватят Кармел.

Бренди зачесала волосы назад и завязала их на затылке голубой лентой. Но почему-то ее обычной прическе не хватало изысканности, на которую она рассчитывала.

Из фургона вышла Дейни, и Бренди оглядела ее. Малышка завязала пышный бант на макушке и надела бледно-желтое ситцевое платье с коричневым фартуком.

Бренди не могла не позавидовать яркому наряду Дейни. Она чувствовала себя уныло-скучной в своем простом голубом платье. Лиф был тесен, а она не привыкла к тому, чтобы одежда сковывала ее движения. Ее обычные юбки и блузки давали ей возможность легко двигаться и дышать. Пышная юбка ниспадала до самой земли и скрывала ее поношенные коричневые ботинки, чему она была очень рада. Но длинная одежда мешала идти и заставляла ее чувствовать себя неуклюжей.

Она уже ощущала боль в висках. Все свои надежды Бренди связала с тем, что произведет хорошее впечатление на Адама. Кармел чувствовала себя лучше, но сила в ногах пока не появилась. А холод по утрам угрожал ранней зимой. Скоро Сол сможет снова везти их фургон. Адам ожидает увидеть некоторые улучшения в состоянии Кармел, иначе он будет вправе объявить себя победителем в их договоре и попросить Бренди уехать.

Стоя у фургона и махая рукой проезжающим, она боролась с дурными предчувствиями. Наконец солнце стало садиться, окрашивая небо в розово-оранжевый цвет. На этом фоне пушистые белые облака напомнили Бренди теплые конфеты из сахара с маслом, которые продают на ярмарках.

Дейни носилась вокруг фургона, взволнованная тем, что пора уже идти на праздник. Она упала, испачкав чулки на коленях. Бренди прикрикнула не нее, потом почувствовала раскаяние, увидев, как задрожала нижняя губка девочки.

— Прости, Дейни, — сказала она, оттирая мокрым носовым платком коричнево-зеленое пятно. — Я, видимо, тоже немного волнуюсь сегодня.

Дейни улыбнулась и обняла ее за шею:

— Все будет хорошо, Бренди. Ты выглядишь настоящей леди.

Бренди рассмеялась этой наивной лести, зная, что сестре не нравится ее платье. Но она не могла не умилиться, когда поняла, что Дейни переживает за нее и старается приободрить.

— Я поддерживаю эти слова, — раздался у них за спиной знакомый голос.

Бренди ахнула и вскочила на ноги.

— Адам, я не слышала, как вы подошли. Только сейчас он заметил ее простой наряд и нахмурился, но быстро опомнился и дружески ей улыбнулся.

— Готовы? — спросил он, разглядывая обеих.

Заметив его недовольство, Бренди пожалела, что не разрешила Мэгги украсить платье рюшами и оборками.

— Готовы, — вмешалась в разговор Дейни.

— Да, я только возьму кое-что, — сказала Бренди.

Она торопливо принесла из фургона свои ридикюль и шаль. Адам взял у нее шаль и набросил ей на плечи. Девушка была благодарна за этот красивый жест.

— Спасибо, — сказала она, застенчиво опуская голову. Дейни оглянулась на эту пару и закатила глаза. Бренди почувствовала, как краска заливает щеки, но Адам просто рассмеялся.

— Пошли, постреленок, — сказал он, беря Дейни за руку. — Мэгги сказала, что мальчики рвутся показать тебе лавку с сахарной ватой.

Они остановились, чтобы забрать Кармел, и Адам покатил ее кресло по дощатому тротуару. Когда они добрались до площади, Кармел велела ему поставить кресло на край площадки, установленной для танцев.

Подошли Мэгги и мальчики. На мальчиках были новые рубашки из голубой ткани. Штаны были старые, поношенные и с заплатами, которые Бренди видела на них раньше, но штаны были выстираны и выглажены, а башмаки начищены.

Кармел порылась в розовой бисерной сумочке и достала из нее три пятицентовика.

— Вот, — сказала она, давая по монетке Даррелу, Дэви и Дейни, — пойдите и купите себе сахарную вату. — Потом выудила еще, монету. — И мне принесите одну.

— Спасибо, — хором крикнули дети, убегая в толпу.

Адам, Бренди и Мэгги рассмеялись, но Кармел не обратила на них внимания. Скрипач начал играть, и она стала притоптывать ногой в такт музыки.

— Лучше мне сейчас сделать свои объявления, пока музыка не стала такой громкой, что меня никто не услышит, — сказал Адам, слегка прикоснувшись к шляпе перед тремя дамами.