Обжора

А потом произошла катастрофа. Банальная и в чём-то, наверное, ожидаемая. Он заехал домой, чтобы забрать какие-то бумаги по поручению тестя, и увидел в прихожей эти огромные ботинки. Видимо, процесс тесного общения его жены с этим красавцем уже завершился, и они оба полуголые сидели на кухне. Жена пила чай, а этот её любовник изничтожал тот стратегический запас коньяка, что держали в доме исключительно для визитов дорогих гостей. Он пулей вылетел из квартиры и сразу же поехал к тестю. Лишь взглянув на него, тот сразу понял и каким-то будничным тоном задал нелепый вопрос:

— Застал? Надеюсь, что не бил его. Он дипломат, и скоро увезёт её отсюда. Она уже подала на развод. Утверждает, что наконец-то встретила мужчину своей мечты. Но у нас с тобой ничего не изменится. Ты сохранишь своё место работы и будешь получать те самые немалые деньги, которые тебе никогда не заплатят в каком-то другом месте.

— Не останусь. Институт я уже закончил. И хотя нефтяник из меня пока ещё никакой, но всё же поеду в Сибирь. Вахтовый метод работы — прекрасное лекарство от всех проблем. Особенно для человека, у которого нет семьи.

— Как знаешь. Мне бы не хотелось тебя отпускать. Ты всё-таки очень смышлёный парень. И был очень мне по душе.

Вот так он и попал в Сибирь. И, встретив там эту такую милую и столь несчастную медсестру, впервые понял, что значит быть рядом с женщиной, которая предназначена тебе самой судьбой.

***

Это была одна из самых тяжёлых ночей на «скорой». После ужасной аварии на дороге в аэропорт, мы потеряли троих пациентов. Словом, наблюдался тот самый случай, когда врачи просто разводят руками и говорят о травмах, абсолютно несовместимых с жизнью. Много раз убеждал себя в том, что врач должен спокойно воспринимать любую смерть. И отдавать себе отчёт в том, что не во всякой ситуации можно оказать действенную, эффективную своевременную помощь. Умом всё понимал, но сердцем и душой принять не мог. Увидев мои мокрые глаза, дядя Маис сказал:

— Там тебе постелили на кушетке. Если даже не сумеешь уснуть, хотя бы полежи немножко. Уже светает. Думаю, что ближайшие три часа ты никому не понадобишься.

Как это ни странно, но я уснул. Проснулся, плохо понимая, где же я нахожусь. Не было никакого желания встать на ноги и куда-то мчаться. За ширмой, что ограждала мою кушетку, беседовали дядя Маис и эта мадам психиатр. Когда я вышел к ним, дядя Маис налил мне свежезаваренного чая и сказал:

— Садись. Послушай, что говорят умные люди. Такого больше ты нигде и никогда не услышишь.

Я сел. Меня всегда интриговали абсолютно непонятные мне взаимоотношения нашего психиатра с дядей Маисом. Я совсем недавно узнал, что, оказывается, они когда-то вместе учились. Ну, ещё до того, как дядю Маиса выгнали из медицинского института за драку. В этом, видимо, и таились скрытые причины их доверительных отношений. Но, по-моему, теперь эта дама явно пыталась впутать дядю Маиса в какую-то не совсем до конца понятную мне авантюру.

— Итак, на первом этапе Ботеро сработал на все сто процентов. Ведь главное заключалось в том, чтобы внушить этой женщине простую истину о том, насколько условно разделение мира на красивый и уродливый. Теперь она способна с юмором воспринимать даже собственную внешность. И уже не стыдится своих объёмных форм. У неё уже нет желания каждый день казнить себя за то, что она стала женщиной-горой.

— А это разве хорошо?

— Не хорошо и не плохо. Причину её стресса мы выяснили. Мне её муж рассказал обо всём. У нас есть в сухом остатке брошенный ребёнок и постоянная обеспокоенность нашей пациентки тем, что он умер от голода. В момент, когда родился этот мальчик, в ней ещё не пробудился архетип матери. Отсюда и эта её самореализация в качестве человека, который стремится всех накормить. Теперь она уже находится в возрасте, когда достигнуто множество целей. У неё есть семья, любимый мужчина, прекрасные дочери. Именно в этот период у женщины появляется излишек энергии. Это точка бифуркации в её жизни. Ей надо определиться с тем, какой архетип именно будет сейчас доминировать в её душе. И мы должны ей помочь с этим.

— А мы можем?

— Конечно. Её муж рассказывал мне, что сразу же после её признания о существовании этого ребёнка он нанимал каких-то людей, посылал их в Россию, снабжал их немалыми деньгами. Но так ничего и не добился. Я подозреваю, что он просто нарвался на каких-то аферистов. Потом он пытался бороться с этим обжорством. В тот период в их домашнем холодильнике не было никакой еды, а кухня была лишена любых съестных припасов. Ничего не помогало. Вес рос. Еду она всегда могла найти вне дома. Он возил её в какие-то санатории, привлекал консультантов по здоровому образу жизни, пытался посадить на разные диеты. Всё было напрасно. А потом её настигла эта эмболия.

Изложив всё это, наша мадам обратилась к дяде Маису:

— Теперь я хочу попросить тебя съездить в Россию.

— Странное предложение. Я не военный, не юрист и даже не детектив. Что я смогу сделать?