Обжалованию не подлежит

Назимов объяснил, что текущее совещание носит предварительный характер, и попросил присутствующих внести свои предложения. Все внесенные предложения были короткими и деловыми. Встретить делегацию рекомендовалось с плакатами, посвященными советско-французской дружбе под звуки «Марсельезы» и «Марша нефтяников» Кара Караева. Хорошее впечатление на приезжих могут произвести девушки в платьях с национальными узорами, которые преподнесут всем членам делегации большие букеты лилий и букетики цветов шафрана в керамических горшочках с национальным орнаментом.

По поводу этого пункта программы Назимов спросил Самандара, может ли он обеспечить встречающих национальными платьями и горшочками. В ответ Самандар вскочил с места и особым молодецким голосом доложил, что за обеспечение национальными предметами и обычаями в Амбуране всю ответственность он берет на себя.

Совещание вскоре закончилось, Назимов признал его результаты положительными, и все его участники разъехались.

Фаталиева и Сеймура Назимов довез до совхоза на своей машине. По дороге он спросил Сеймура, с какой, по его мнению, целью Клод Вернье собирается с ним встретиться. Сеймур сказал, что ему это неизвестно, но то, что ему самому очень хочется увидеть Клода и его жену Марион, он знает точно.

Подготовка к приезду делегации началась немедленно. Вдоль дороги, ведущей в шафранный совхоз, высаживались какие-то невиданные в этих местах кусты оранжевого цвета. Откомандированный из районного центра в Амбуран эстрадный оркестр по нескольку раз в день репетировал «Марсельезу» и «Марш нефтяников», ежедневно «окончательно» согласовывалось с руководством района меню торжественного обеда. Все шло нормально, но начальство все равно волновалось, и волнение это усиливалось по мере приближения дня приезда делегации. Больше всех волновался Сеймур, но об этом, наверно, не догадывался даже Алби.

Над селеньем вертолеты обычно пролетали несколько раз за день. Некоторые из них отвозили дежурные бригады на Нефтяные камни, два других, также цвета хаки, принадлежащие рыбнадзору, в поисках браконьеров облетали побережье в те дни, когда, по мнению инспекторов, обстановка считалась благоприятной для незаконного вылова осетровых посредством крупноячеистых сетей. На лету винты вертолетов скрежетали, скрипели и посвистывали. Надсадный рев их моторов был слышен издали. Вертолет, который неожиданно появился из-за холма и начал плавно снижаться, двигался бесшумно. Он был дивной красоты, с линией хрустальных иллюминаторов вдоль всего блестящего цвета морской воды корпуса, а своей совершенной обтекаемой формой напомнил встречающим белугу, несущую в чреве крупнозернистую икру высшего сорта. Шума от него было не больше, чем от лопастей ветряной мельницы при умеренном южном ветре — гилаваре.

Пораженные роскошным зрелищем сельчане перевели взгляд на председателя сельсовета.

— Правительственный… — многозначительно поджав губы, объяснил Самандар. Он жестом пригласил присутствующих подойти к вертолету, который приземлился на лужайке в десяти метрах от трибуны с микрофоном.

Дальнейшее происходило в строгом соответствии с планом. Как только раскрылась дверь и на землю начал плавно сползать трап, все его четыре ступени тут же были засыпаны цветами, а оркестр в зажигательном темпе сыграл «Марсельезу». По плану предполагалось, что после «Марсельезы» будет исполнена увертюра оперы «Кер-оглы». Первыми из вертолета вышла чета Вернье, но так как трап был узким, Пьер пропустил улыбающуюся жену вперед. Встречающие в восторге закричали приветствия на вполне французском языке и разом подняли над головами плакаты с портретами Хрущева и де Голля. Самандар не спускал зоркого ястребиного взгляда с трапа, и как только нога Марион Вернье коснулась земли Амбурана, дал условную отмашку правой рукой. Встречающие делегацию по четко отработанной схеме расступились, и мадам увидела у своих ног лежащего на боку барана с позолоченными рогами, который, как ей показалось, смотрел на нее пристальным взглядом, исполненным укора и печали. В то же мгновение Самандар дал второй знак, и нарядный Газанфар под звуки «Марсельезы» мгновенно в одно касание острым ножом от уха до уха перерезал барану горло, из которого бурным потоком хлынула кровь. Баран очень неприятно захрипел, и в его глазах уже нельзя было прочитать ни печали, ни укора. Мадам пронзительно вскрикнула и упала навзничь на обагренную кровью траву рядом с бараном.

Переполох начался такой, что Сеймуру подойти к Марион не удалось. Клода он тоже видел лишь поверх голов взволнованных сельчан. Он подбежал к стоящему поодаль сельсоветскому грузовику, борта которого были обклеены приветственными лозунгами, и попросил водителя, чтобы тот быстро съездил в совхоз и привез доктора Аслана.

— Быстро! Доктору скажешь, что у женщины сердечный приступ.

Сеймур не был уверен, что водитель Самандара его послушается, но тот, почтительно выслушав его, услужливо кивнул, и машина рванула с места выполнять распоряжение.