Обыск с раздеванием (ЛП)

— Он умеет двигаться... но меня он не затронул.

— Тебя никто не затрагивает после Марка.

Ники закрыла глаза. Как это похоже на Лючию. Мягкий голос, нежная улыбка, в то время как она бьет в самое больное место. Ей не нужна сестра, чтобы напомнить о мужчине, которого она любила... и потеряла. Она и так думала о нем каждые три секунды.

— Тебе следует радоваться, что он ушел, — заметила Ники. — Кажется, он тебе не очень нравился.

— Мне не нравится мысль, что он ранил твои чувства, но любой, кто спас тебе жизнь три раза и выплатил огромный заем, чтобы ты могла избавиться от дяди-занозы в заднице, по-моему, заслуживает медаль.

— Он не просто ранил мои чувства – он разбил мне сердце, — резко ответила Ники. — Ты, вообще, на чьей стороне?

— Всегда на твоей, сестренка. — Лючия обняла Ники и подмигнула.

«Что, черт возьми, это было?»

— Итак, у тебя есть время посмотреть еще одного претендента сегодня? — спросила Лючия, взглянув на дверь около сцены.

— Еще одно прослушивание? — Ники нахмурилась, перелистывая файлы с резюме. — У меня нет больше претендентов. Я собираюсь выбрать одного из тех, кого посмотрела, и попытаюсь удовлетвориться выбором.

— Этот кандидат пришел в последнюю минуту. Я думаю, тебе будет интересно.

Лючия снова улыбнулась. Сестра выглядела слишком довольной собой.

«Возможно «мистер Последняя Минута» очень горяч. Разве ты заметишь, если это так?»

Без Марка ее тело ниже талии, словно онемело. «Это несправедливо!» Он сам, вероятно, хоронит свое прошлое на вечеринках в Нью-Йорке, меняя каждую ночь шикарных женщин. Он, скорее всего, уже стер из памяти все воспоминания о Ники и радуется, что ушел из Вегаса и из жизни девушки так быстро и легко. Пока она... ну, с момента отъезда Марка, она вернулась к жизни монахини.

— Я не знаю. Сейчас они все сливаются перед глазами.

— Бедняжка, целый день смотрела на полуголых мужчин. Тяжелая жизнь.

Ники пожала плечами:

— Я не заметила, чтобы ты тоже аплодировала после какого-нибудь выступления.

— Верно, но как ты сама сказала утром, никогда не знаешь, когда найдешь правильного танцора. Может быть, последний парень им окажется.

«Боже, сестра сегодня безжалостна».

— Хорошо, хорошо. Запускай его. Если он заставил тебя взглянуть на кого-то, кроме Блейда Бочелли, как на мужчину, я его за это поцелую.

Лючия моргнула, прямо сама невинность:

— Я никогда не смотрела на Блейда... так.

Ники с сомнением глянула на сестру:

— Сегодня днем, когда он проходил мимо в своем лучшем образе «плохого мальчика», я думала, что придется подбирать твой язык с пола.

Если подумать, то Блейд смотрел на Лючию еще более голодным взглядом. Пока Бочелли здесь, Ники лучше приглядывать за этими двумя... И лучше бы это длилось недолго. Мужчина был шестеркой Пьетро, и Ники хотела, чтобы тот уехал. Она сказала ему об этом.

— Ты собираешься проводить прослушивание или нет? — огрызнулась Лючия.

— Я сказала, что да.

— Хорошо. И не важно, зацепил ли он меня. Если он затронет тебя, я определенно его расцелую.

Прежде чем Ники смогла обдумать этот странный комментарий, Лючия исчезла за сценой. Дверь открылась, закрылась, скрип напомнил девушке о том, что она так и не купила смазку для петель.

Освещение стало медленно гаснуть, пока комната почти полностью не погрузилась по тьму. Ники нахмурилась. «Этот парень решил сделать целый спектакль из прослушивания?»

Медленные шаги по сцене. В центре появился силуэт мужчины – высокого, широкоплечего, подавляющего своей силой. Золотые локоны блеснули в свете верхних софитов, лицо было скрыто интригующими тенями, белая рубашка с поднятым воротником, черные брюки – удивительно гладкие. Движения мужчины... навевали воспоминания.

Сердце Ники не просто чуть не разбило ребра, оно готово было вырваться из груди.

«Нет. Этого не может быть. Это не Марк». У этого мужчины волосы короче. Девушка могла видеть, что их кончики касаются жесткого воротника, обрамляют лицо, флиртуют с тенями на нем. Но всё остальное...

«Нет, этого просто не может быть. Марк ушел. Он не вернется». Не важно, как заманчиво было продолжать надеяться, что он сможет исцелить свои шрамы на сердце ради нее, это не реально. Пора перестать мечтать о несбыточном.

— Может кто-нибудь включить свет, чтобы я могла его увидеть? — позвала Ники нетерпеливо. — Я не могу оценивать того, кого не вижу.

Ничего, кроме темноты. Тишина. «Проклятье, куда ушла сестра?»

— Как твое имя? — спросила девушка у темной фигуры на сцене.

— Догадайся, — прошептал мужчина.

Этот голос – такой знакомый голос – послал разряд молнии по ее спине.

«О Боже...»

Прежде чем Ники смогла закончить мысль, звуки музыки заполнили пространство. Гипнотизирующий ритм растекался, пульсировал, соблазнял. Софиты вспыхнули, ослепляя и ошеломляя девушку.

«Марк!»