Обыск с раздеванием (ЛП)

— Нет, — наконец выдохнула она в ответ на его вопрос.

— Он заставляет тебя кончить?

Ники извивалась над ним, потираясь шейкой матки о чувствительную головку члена. Марк зашипел от неожиданного удовольствия.

— Иногда, — девушка задыхалась.

— Он не может тебя наполнить.

— Он и не наполняет.

Она снова беспокойно заерзала на нем, в попытках найти облегчение своей потребности. Марк сместил вибратор ниже, к ее животу, и обвел пупок. Мышцы живота Ники сжались.

— Можно?

— Да. Боже, да!

Девушка снова попыталась приподнять бедра. Мужчина крепко удерживал ее на месте. У него было, что доказывать.

— Подобный вибратор хорош только для этого, – прорычал Марк, а затем прижал вещицу к клитору девушки. Ники кончила. Ее киска пульсировала вокруг его члена. Импульсы сжимали его плоть каждые несколько секунд, заставляя потеть, пока девушка тяжело дышала, сидя на его бедрах. Когда она замедлилась, он выключил вибратор и отбросил его на кровать.

— Это облегчило твою боль?

Ники извивалась, а затем подняла руки, чтобы сжать соски. Это зрелище заставило его зависнуть. Но когда она попыталась поднять бедра и скользнуть по его члену снова, Марк схватил девушку двумя руками, останавливая движения.

— Ну?

— Нет. Пожалуйста. Перестань меня дразнить. Ты нужен мне.

«Обнаженная Ники?» Отлично, ему удалось не потерять хладнокровие. «Ощущения от оргазма, вызванного вибратором?» Реальная угроза, но он сохранил контроль. «Она нуждается в нем сейчас?» Эти пять слов придали ему ускорение.

Схватив ее за плечи, Марк притянул Ники вниз так, чтобы она расположилась на его груди. Он погрузился лицом в ее шею, сжал бедра девушки и толкнулся во всасывающий жар ее тела, удлиняя толчки и фокусируясь на точке G. Один толчок, второй, еще и еще – он вбивался в её тугую киску, в каждом толчке изливая страсть, которая терзала его.

Обхватив руками Ники, Марк прижал девушку к себе. «Что в ней такого?» Он любил ее выразительное лицо, когда она смеялась или злилась, или как сейчас была возбуждена. Он любил звук напряженного дыхания девушки и тихие всхлипы в его ухо, когда приближается ее оргазм. Он любил ее ослиное упрямство, чопорную нахальность и поведение стервы. Он любил запах ее кожи: пряный, чистый и женственный – и то, как возбуждение усиливало этот аромат. Он любил ее острый ум и тот факт, что она не боялась его использовать. Он любил чувствовать ее под собой, удерживая за трепещущие бедра, когда она сжималась вокруг его члена. Ох, и эти жесткие, требовательные пульсации, когда она кончала, выкидывали его за пределы разумного мышления. Он любил это в ней. Он любил...

Ее.

Марку пришлось прикусить губу, чтобы удержаться и не выкрикнуть это, когда экстаз взорвался у него в животе, растопил мозг, а грудь сжалась от чего-то такого, что он надеялся никогда не чувствовать снова...

Не так.

Ники прильнула к нему. В ушах звенело от ее криков.

— О, да. О, мой Бог. Марк!

Он продолжал двигаться, отдавая ей всё, что мог, всё, что она могла принять, пока девушка, наконец, не рухнула на него, потная и усталая.

Зная, что это глупо, Марк сдался и, поглаживая ладонью по спине, прижал Ники ближе, так чтобы их сердца оказались на одном уровне, бьющиеся в сумасшедшем ритме, но до странного синхронно. «Он любил ее. Как, черт возьми, это случилось? Почему?»

«Чувак, ты в заднице».

Пытаясь перевести дыхание, Марк понял, что его выбор, по сути, ограничен. Либо он продолжит обманывать ее и скрывать правду, зная, что, в конце концов, вынужден будет уйти. Либо он будет с ней, не выдавая своих секретов, а также надеясь на признание девушки и то, что сможет ей помочь, если она виновна.

— Ники, почему ты не хочешь, чтобы Бочелли узнал об этом? О нас?

Утомленная ласками Ники подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза:

— Почему ты спрашиваешь?

— Уступи мне.

Девушка застонала и откатилась в сторону. Прежде чем она смогла уйти, Марк притянул Ники обратно, лицом к лицу. Он смотрел ей прямо в глаза и ждал ответа, адски желая, чтобы она была ни в чем не виновна, и ощущая, как в груди сжимается пружина беспокойства.

— Он сторожевой пес моего дяди. Докладывает ему обо всем, что я делаю. Если я чихну, Пьетро узнает. Если я сплю со своим работником... он узнает и об этом тоже.

— Значит Блейд здесь от имени твоего дяди... для чего? Защищать твою добродетель?

Ники вздохнула:

— Ты не из традиционной итальянской семьи, поэтому тебе не понять. Мы все должны быть девственницами, регулярно посещающими мессу и употребляющими слова «да, сэр» и «нет, сэр», любящими готовить и знающими свое место, когда выйдем замуж.

«Пожалуй, это правда». Марк не мог точно сказать да или нет. Это возможно, но невероятно старомодно. Ники и раньше говорила, что ее дядя гиперопекающий и может припугнуть наличием его доли в клубе, если ему не нравятся ее действия. Но это всё тоже может быть частью обмана...

— То есть Бочелли занимается твоими счетами, потому что твой дядя настоял?