Обыкновенные девчонки

Он лукаво посмотрел на девочек и опять взмахнул вожжами. Девочки невольно ухватились друг за дружку, и все разом подпрыгнули на повороте. Теперь перед ними открылась неширокая улица с высокими сугробами. Деревянные дома с белыми пышными шапками на крышах казались какими-то особенно уютными. Поднимаясь над кирпичными трубами, вился штопором, совсем как на детских рисунках, легкий дымок. Из-за заборов деревья протягивали свои ветви, отяжелевшие от снега.

— Ой, как тут хорошо! — задумчиво сказала Нина Зеленова.

— И как тихо, — добавила Лена. — Совсем народу нет. Только вон там впереди какой-то лыжник бежит.

— Да это же Маша, — сказал Алик. — Она раза три дорогу срезала, вот и обогнала нас. Ну, ничего, теперь мы ей покажем!

Он прикрикнул на Грачика, и тот послушно побежал еще быстрее. Замелькали заборы, дома, и вот уже розвальни поравнялись с лыжницей, бегущей по дороге ровным, широким шагом.

— Подсадить, Машук? — крикнул Алик, слегка привстав с места.

— Езжай, езжай, гостей заморозишь! — ответила на бегу Маша.

И розвальни пронеслись мимо. Еще поворот, спуск с одной горки, подъем на другую — и опять длинная улица, вся белая от снега.

— Мне кажется, я могла бы ехать так целый год, — мечтательно проговорила Катя. — До того хорошо!..

— Приехали! — сказал Алик и, натянув вожжи, остановил Грачика.

Расчищенная дорожка вела между снежными сугробами к самому крыльцу двухэтажного бревенчатого дома. Не успела Анна Сергеевна позвонить, как дверь открылась. Должно быть, кто-то уже заметил гостей из окна. Навстречу приезжим так и пахнуло домашним теплом.

В гостях

— Здравствуйте, здравствуйте! — послышались отовсюду оживленные голоса. — Проходите сюда. Раздевайтесь. Небось замерзли?

После яркого зимнего дня и ослепительного снега в коридоре казалось темновато, и трудно было разобрать, кто это говорит.

Катя всмотрелась и увидела полную пожилую женщину в темно-красном вязаном жакете, а за ней много ребят — и девочек и мальчиков, сбежавшихся со всех сторон.

— Ну вот мы, Валентина Егоровна, и нагрянули к вам, — говорила Анна Сергеевна, пожимая руку женщине в вязаном жакете. — Девочки, познакомьтесь, это — директор детского дома, мама всех шестидесяти ребят.

Валентина Егоровна внимательно посмотрела на каждую из девочек:

— Ну, как доехали? Наш ямщичок, надеюсь, вас не вывернул? Обязательно хотел сам за вами поехать.

— Алик? — переспросила Анна Сергеевна. — Нет, он довез нас великолепно. Я и не знала, что он так хорошо умеет управляться с лошадью.

— О, мальчики у нас тут все такие лошадники, — сказала Валентина Егоровна. — Грачику от них прямо покоя нет. То его моют, то чистят, то прогуливают.

— Ох, я бы тоже его и кормила и прогуливала, если бы тут жила, — сказала Ира Ладыгина вполголоса.

— Да, тебе только доверь лошадь, — еще тише проговорила Настя. — Ты и лошадь куда-нибудь заведешь и сама пропадешь.

— Что вы там шушукаетесь, девочки? — спросила Анна Сергеевна. — Раздевайтесь скорее.

— Да-да, — подхватила Валентина Егоровна. — Раздевайтесь и заходите в комнаты. А вы, хозяйки, ведите гостей в столовую. Они, верно, проголодались в дороге.

Столовая была невысокая, но просторная комната в первом этаже. Несколько столиков было празднично накрыто белыми подкрахмаленными скатертями.

С мороза здесь казалось особенно тепло. Все вокруг выглядело как-то по-домашнему: и вышитые занавески на окнах и чайные чашки в буфете — красные, с белыми горошинами. В белой кафельной печке потрескивали и щелкали дрова. Катя заглянула в дырочки железной дверцы. Там все гудело, бушевало — дверца так и подскакивала.

Уже переодетая, в синем шерстяном платье с белым отложным воротничком, раскрасневшаяся с мороза, Маша Дмитриева серьезно и в то же время весело отдавала распоряжения:

— Люда, ставь тарелки! Шура, неси ложки и вилки! Тося, тащи миску с супом! Галя, давай сюда пирожки!..

Катя поняла, что Маша за старшую в этой большой семье. Ребята слушались ее с полуслова. Девочки несколько раз подбегали к ней и что-то спрашивали шепотом.

Маша отвечала деловито, чуть шевеля своими темными тоненькими бровями, и вела себя совсем как большая. И только по тому, как быстро, слегка подпрыгивая на бегу, носилась она по столовой и коридору, было заметно, что она ненамного старше своих подруг.

Сдвинув два столика и оправив на них скатерти, Маша усадила гостей и озабоченно проверила, есть ли у всех ножи, вилки и ложки.

В это время несколько пар ног дружно затопало по коридору. Дверь открылась, и на пороге показалось несколько девочек и мальчиков. Впереди всех стояла какая-то очень тоненькая и довольно высокая белокурая девочка с мягкими светлыми волосами, легкими, как пух одуванчика. Она держала за руку маленькую круглощекую девчурку лет семи, должно быть, первоклассницу. Девчурка была в сарафанчике и с большим розовым бантом на голове.

— Вы чего? — спросила Маша.

— Мы так… — сказала белокурая.

— Так, — басом повторила девочка с бантом.

— Ну, если «так», — сказала Маша улыбаясь, — подождите, пока мы пообедаем. Вы небось сыты, а мы еще не ели.