Обыкновенная прогулка

– Надо, – расслабленно ответил Серый Человек. – Долги нужно отдавать. Даже если взял в долг целую жизнь... А впрочем, как хочешь, земляк. Может, ты и прав. Но знай – за мной не пропадет. Все равно всегда одно и то же – думаешь, терзаешь мозги свои, воплощаешь... А потом оказывается, что редкостная все это чушь, сумбур и штампы, да еще и выражено до тебя, только гораздо лучше. А ты не в силах передать даже сотой доли того, что хотел. Не можешь, хоть и пытаешься. Бледненько все выходит. Перечитаешь – и плакать хочется – до чего же убого! Такие вот дела, земляк. Мучаешься, мучаешься – и в итоге получаешь то, что получаешь... Обидно!

Эдгар молчал. Серый Человек, задумчиво покачиваясь, смотрел в одну точку на поверхности стола и, судя по всему, все больше погружался в невеселые думы, замыкаясь, захлопываясь и уподобляясь черной дыре, в недрах которой, спрессованные гигантским давлением, перемешались пласты обиды и непонятости, отчуждения и горечи, униженного самолюбия и непомерного эгоизма, устремленности только на интересы собственного «я» и полного непонимания и даже более того – нежелания понимать р е а л ь н о с т и, внешнего мира со всеми сложностями и необходимостями его многочисленных отношений...

– В холодах зимы умираем мы... Забываемся, – бормотал, покачиваясь, Серый Человек, бормотал д л я с е б я, а не для Эдгара. – Но приходит май в наш унылый край... Возрождаемся... Зимний лед круша расцветет душа – и опять живем... После долгих слов бьют фонтаны слов... И опять поем... Песни в даль летят, в синеве парят, кружат хоровод... А потом опять будем засыпать – так из года в год...

Серый Человек замолчал, закрыл глаза, поставил локти на покачнувшийся столик и уперся лбом в сплетенные кисти. Шумно вздохнул.

– Но в какой-то час, роковой для нас, после злой зимы – хоть придет весна... Никогда от сна не проснемся мы... Прошуршит в ночи ветер вечности... И подхватит нас... Навсегда – зима и пусть кружит май – не откроем глаз... И думаешь... Думаешь... Вот исчезнешь ты, а кто о тебе вспомнит? Кто вспомнит?..

Серый Человек поднял голову и посмотрел на Эдгара туманным взглядом. Правый глаз его был почти полностью закрыт опустившимся отяжелевшим веком.

– Кто вспомнит, а? Никто не вспомнит. Потому что друзей у тебя не было никогда... И не нужен ты был никому. И неинтересен никому. Так-то, земляк. И не терзай себя своими Необходимыми Вещами. Не ищи. Бесполезно, я-то знаю. Ищешь, ищешь их где-то за горизонтом, за морями, да горами... А они вон, перед тобой. – Серый Человек потряс стаканом. – Стакан и содержимое. Можно и без стакана... Даже удобней. Вот тебе и все твои вещи... Добавим, земляк?

Эдгар отрицательно качнул головой и Серый Человек допил «Изабеллу», тяжело поднялся и пошел к стойке за добавкой.

Эдгар тоже поднялся, надел куртку и покинул столовую.

На стене вестибюля висело большое пыльное зеркало. Эдгар поправил шарф, попытался разглядеть в зеркале свое лицо, посмотрел налево, посмотрел направо – свидетелей не было – и торопливо шагнул в зазеркальные пространства.

Вместе с Отражением они вышли из столовой-ресторана и остановились на высоком крыльце. Слева от них находился фонтан, справа – скверик с производственными показателями ведущих предприятий города, прямо – неширокая улица. По улице шли люди. Все казалось тусклым, как и положено в пыльном зеркале, хотя зазеркальные пространства освещало не солнце, а самый яркий небесный объект, именуемый довольно сухо квазаром S550014+81. Квазар старался вовсю, но все равно безнадежно проигрывал в борьбе с пыльностью зеркала. Нелегко ему было бороться оттуда, с расстояния в добрый десяток миллиардов световых лет. Квазар изнемогал.

Отражение извинилось и умчалось по делам – и Эдгар остался один. Он пошел по улице мимо магазинов и ателье, мимо сберкасс и кинотеатра, мимо поликлиники и Дворца пионеров, мимо краеведческого музея и аптеки. Магазины и ателье были почему-то закрыты, на дверях сберкасс висели объявления, зеркально извещающие о болезни кассиров и поломке кассовых аппаратов, последний сеанс в кинотеатре, судя по афише, закончился час назад, а следующий ожидался только через два часа. В скверике парень и девушка, обняв друг друга за талию, внимательно изучали производственные показатели ведущих предприятий города.

Неуютно было в зазеркальных пространствах, хоть квазар и лупил лучами как мог. И ничего похожего на страну из повествования Л. Кэрролла.

Город был очень обыкновенным и тусклым.

Где прячутся от нас надежды? В краю, где даль светла – в бездонных зеркалах. Там воплощаются надежды. Их не покроет мгла в бездонных зеркалах...

Смешно. Так думают невежды. А там не меньше зла, не более тепла, чем здесь. Бездушны зеркала.