Обычный день

Максимилиан! Совсем не привычно называть его так, но надо привыкать. Ей теперь ко многому придётся привыкать. Допив остывшее кофе, она немного взбодрилась и уже более осмысленно разглядывали чужие фотографии.

А это они с родителями. Интересно, которые из них родители Макса? Хотя, мне они все нравятся! Культурные, интеллигентные лица.

Тут она вспомнила виселицы на улицах оккупированного Минска и расстрелы коммунистов и сочувствующих. М-да! Интеллигентные! После покушения на Гитлера, СС и Гестапо расстреляли всех, кто хотя бы намёком был не согласен с новой властью. Новая метла так вымела город, что жители по своему родному городу передвигаются перебежками, от подъезда до подъезда. Лишь бы не заметили. Город вымер. Культура!

Даша зло отложила фотоальбом. Тяжёлый выбор. Да, она любит Максима, но то, что творят немцы, это перебор. Русские народ очень терпеливый, иной раз даже, через чур терпеливый. Любой другой народ уже схватился бы за вилы, а эти молча терпят, но если перегнуть палку, тогда всё! Амба! Прилетит всем и много! Получите русский бунт, жестокий и беспощадный!

Отдав все распоряжения, Вилли поднимался наверх и размышлял обо всём, что рассказала ему графиня. Всё логично и очень похоже на правду, да и какой смысл ей лгать? Она от этого ничего не выигрывает, наоборот, если узнают, ей грозят неприятности. Ничего, завтра они будут у Макса и всё наладится. Наконец то и его друг будет любим и счастлив, а то из-за Софи, я чувствую себя, немного сковано.

Вскоре их позвали ужинать, а потом Дарью проводили в её комнату. Устав за день все быстро уснули и спали крепко до самого утра. Утром после завтрака они направились в больницу к Максимилиану.

А в это время от больницы отъехал автомобиль с водителем, Максимилианом и сопровождающим солдатом, взятым в качестве охраны, направлялся на станцию Столбцы. Максим нервничал и поглядывал на часы, ему казалось, что он опаздывает и с Дашей случится что-то страшное. Что-то с чем он не сможет справиться, он уже не верил в её смерть и чувствовал, что она жива.

— Только бы успеть! — шептал он — Только бы успеть!

Водитель чувствовал его настрой и старался ехать, как можно быстрее. Только местная дорога, это русская дорога, а это значит, сильно быстро не получится. Ещё и проверка на дороге, только потеря времени. И что этой фельджандармерии приспичило? Уже два часа в пути, осталось около часа и они на месте. Так нет! Тормозят!

А дальше всё произошло настолько быстро, что Максимилиан и не успел среагировать. Выстрелы, водитель и солдат завалились, а его ловко и быстро выдернули из машины. Удар по голове и вновь здравствуй беспамятство.

Два часа спустя.

Максим очнулся резко и дёрнулся. Его облили из ведра холодной водой, тут любой очухается.

— Вы чё суки о…ли совсем? Она же ледяная? — заорал он.

— О дывись, як немчик по — москальски гутарит? Може он и ни немчик? — вопросительно спросил фраерок в картузе.

Вытерев руками лицо, он оглянулся вокруг. Он лежал на земле в сарае, а вокруг него стояло шестеро злых хлопцев. Все с оружием и 'добрыми ' глазами. Максим резко сел и все стволы сразу нацелились на него.

— Спокойнее пан ахфицер! Не надо резких движений! Ребята мои нервные, могут и пальнут сперепугу! — заметил высокий брюнет в кепке.

— А с чего это они у тебя, такие нервные? Ни здравствуйте, ни до свидания? А вдруг люди хорошие мимо едут? По своим делам, никому вокруг не мешают, а вы сразу стрелять! Не хорошо мил человек! Не хорошо! Встать то мне разрешишь или когда я внизу, ты себя смелее чувствуешь? — насмешливо спросил Максим.

— Ты откуда такой борзый дядя? Смерти то, совсем не боишься? — зло спросил брюнет.

— А чего её бояться? Я последние пару месяцев у неё гость постоянный, только никак помереть не могу. Я сам со Столбцов, Максим Иванович Отто. Бригадиром путевых обходчиков был, до войны. Теперь вот воюю, а вы кто и за кого? — с ухмылкой спросил Максим брюнета.

— Мы сами за себя, а вот за кого ты воюешь, нам не понятно! — вернул ему ухмылку брюнет.

— Да уж, сами за себя! Такую операцию сорвали, столько людей подвели. Эх, ребята — ребята! Что я теперь на большую землю буду докладывать? Что несознательные комсомольцы сорвали спецоперацию штаба фронта? И кто мне поверит? Охо — хо! Дела мои грешные! — растроенно покачал головой Максим.

— А с чего дядя ты решил, что мы комсомольцы? — ехидно улыбнулся брюнет — Может мы националисты?

— И давно у вас в рядах секретари комсомольской организации школы обретаются? Или это такая легенда разведчика, а Саулис? Ну, выходи — выходи, не прячься за спинами товарищей! — помахал рукой Максим.

— Дядя Максим! Это вправду вы? А мы думали, вы на разъезде всем взводом погибли? А вы живы! — присел перед ним паренёк.