Обычный день

И тогда, впервые после смерти отца, я поехал в деревню. Из залитых солнцем окон женщины смотрели мне вслед, а мужчины, которых я встречал на улицах, щурились и плевали под копыта моего коня. На дальней окраине деревни я спешился, потому что здесь жила семья, навлекшая на отца смерть. В этом доме прежде жил мужчина, огромный, неповоротливый зверина, и именно он встал тогда перед отцом и бросил вызов демону холма. Когда меч моего отца лишил того человека жизни, все закричали, что ему помогло колдовство. Против их воплей оказались бессильны и отцовское боевое искусство, и мощь его убеждения. И вот я стоял перед домом, где жил тот человек, и смотрел на ту самую дорогу, на которой он поджидал моего отца, и на грязь, в которой он умер. Я стоял, не зная, что ищу, и тут послышался ясный, звенящий смех – он доносился из сада за домом.

Девушка, юная, златовласая, смотрела на меня сквозь розовые кусты.

– Ты считаешь камни под ногами и потому стоишь так тихо и неподвижно? – поинтересовалась она.

Я нахмурился.

– Иди сюда, – позвал я.

Девушка присела в небрежном реверансе и лениво пошла ко мне через садовые ворота.

– Кто ты? – спросил я.

– Элизабет, – кротко ответила она.

– Почему ты здесь живешь? – Я показал на дом человека, убившего моего отца.

– Это дом моих отца и матери, сэр, мне больше негде жить.

– Твоего отца?

– Он мертв, сэр.

– Ты дочь человека, который умер от руки старого властелина холма?

– Да, сэр.

– Ты знаешь, кто я?

Она посмотрела на меня из-под ресниц.

– Вы молодой хозяин, и очень симпатичный, – смеясь, добавила она, убегая.

Я постоял минуту, глядя ей вслед, потом сел на лошадь и поехал обратно по деревне и вверх по холму. Там я нашел Николаса и рассказал ему об Элизабет.

– Приведи ее, – попросил я.

Николас засмеялся.

– Я совершенно точно решил жениться, – сообщил я, и мы засмеялись вместе.

И вот Элизабет пришла в замок на холме. Я никогда не спрашивал, как Николас привел ее, и он мне не рассказывал. Однажды дверь кабинета распахнулась, и я увидел Элизабет – она не смеялась, стояла гордая, упрямая и прекрасная.

– Так ты все-таки пришла? – искренне обрадовался я.

– У меня не было выбора.

– Ты станешь очаровательным дополнением к нашему семейному кругу, – сказал я.

А она в ярости закричала:

– Я здесь, потому что меня принес твой дьявол, и все же я не боюсь тебя. Мой отец пал от дьявольской руки, и он не испугался, а я смотрела, как казнили твоего отца и радовалась, слышишь? И я желаю видеть, как погибнет весь твой гнусный род. Но я – всего лишь бедная девушка, и мне не дано было отомстить. Теперь я здесь, и увижу, как ты умрешь. Я бросаю вызов тебе, твоему замку и твоему дьяволу!

– Вот такие молитвы тебе помогут, – усмехнулся Николас, неслышно входя в кабинет, – ибо, если я хоть что-то знаю о дьяволе, ничто не вызовет его скорее, чем угроза красивой женщины.

Я позвал Иосифа и велел ему держать Элизабет пленницей в высокой башне замка до тех пор, пока она не заговорит повежливее.

А мы с Николасом вдруг обрели лихорадочную надежду, нам казалось, что поиски вскоре увенчаются успехом. Книги, над которыми корпел отец, обрели для меня смысл, и я без труда читал их секреты. Однажды вечером я решил приняться за дьявола и его волю. Я пригласил Элизабет на ужин, но она сидела за столом так угрюмо, что я приказал ее увести: пусть прячет слезы в своей башне.

Меня переполняло ощущение зла, и в ту ночь я был готов ко всему, к любым козням дьявола.

Мы с Николасом закончили ужинать и молча сидели рядом, пока я не сказал:

– Николас, сегодня я хочу попробовать вызвать дьявола.

Николас рассмеялся, как всегда.

– Будь осторожен, – предупредил он. – Призрак нашего отца будет наблюдать за тобой.

– Попробуем вместе?

Николас покачал головой.

– Иногда, сводный брат, лучше действовать в одиночку. Я буду ждать рассказа о твоем успехе.

И вот я в кабинете, принадлежавшем моему отцу, и на столе передо мной – одна из его книг. Я начертил страшные диаграммы, смешал тайные зелья и произнес ужасные слова, которые должны были призвать дьявола на мою сторону.

– In nomino lutheris, sathanus, et spiritus acherontis…

Эти слова мне велела сказать книга, и когда с моих губ слетели нечестивые слоги, комната покачнулась, раздался грохот, и из облака перед огнем, где лежало мое смертоносное зелье, выступила прекраснейшая женщина на свете.

Бессильно уронив руку, лежавшую на книге, я в ужасе воззрился на нее, охваченный удивлением и восторгом. Элизабет тут же была мной забыта, как и отец, и месть, и дьявол, ибо я нашел путь к большей радости, чем может дать месть или любовь. Я чувствовал, как меня тянет к неподвижной фигуре, и я сделал к ней полшага. Женщина подняла руку, будто предупреждая.

– Ступай осторожно, – раздался ее голос. – Не подходи слишком близко.

Я взволнованно побежал к женщине и схватил ее за руку.

– Есть ли в тебе опасность, с которой я не встречусь по своей воле? – вопросил я и подошел еще ближе.

Она лишь засмеялась и, откинув голову, посмотрела на меня.

– А ты храбр…