Обычное в необычном

По темному небосклону проносится, распустив огненный шлейф, яркий болид… В знойном, застоявшемся воздухе пустыни появляются картины далекого оазиса… На шпиле высокой башни загораются призрачные голубоватые огоньки… Проплывает в воздухе огненный искрящийся шар… Рядом с солнцем возникают два его близнеца…

Что это?

Воздушные призраки…

Их много в воздухе. Нередко пугающих и загадочных, и ярких, бросающихся в глаза, и едва заметных. Совсем безвредных, а порой и опасных… И все они принимают личину чудесных.

Итак, первое наше путешествие – в атмосферу Земли.

Пугает… свет

Издали это нечто.

Вблизи же – ничто.

Лафонтен

И крест, и меч

День угасал. Багровое солнце, бросив последние лучи, скатилось за горизонт. И тут произошло неожиданное: на темнеющем небе, там, где только что находилось солнце, явственно вырисовывался крест. Огромный, напоминающий одинокие кресты на старых погостах, он тускло светился в вышине.

Вот свидетельство русского летописца: «В 7293 году (то есть в 1785 году по нашему летосчислению. – В.М. ) явилось знамение в именитом граде Ярославле, с утренних часов стоял… круг до полудня с тремя солнцы, и при них к полудни явился второй круг, в нем крест с короною, и солнце мрачное, и под большим кругом явилось подобно радуге…»

Три солнца. Крест с короною. Круги на небе. Возможно ли такое?

Не будем торопиться с ответом. Поговорим сперва о другом.

Рассказывают, что в XVIII веке, когда оптические увеличительные приборы были еще редки, двум господам предложили взглянуть на луну в подзорную трубу и рассказать, что они там увидят. Один – он был священнослужителем – внимательно посмотрел на лунный пейзаж и сказал, что видит старинную церковь. «Ничего похожего! – возразил другой. – Это, скорее всего, укрепленный замок с крепостными стенами и сторожевыми башнями».

Конечно, в те времена подзорные трубы были несовершенны, они не давали достаточно четкого изображения лунной поверхности, но дело было не только в них Вполне очевидно, что мнения двух наблюдателей сформировались – при нечеткости увиденного! – под влиянием и житейского опыта, и общего умонастроения этих наблюдателей. Люди, по-разному образованные и воспитанные, с разными убеждениями, могут увидеть в одном и том же явлении совершенно разные вещи. Недаром французский афоризм гласит: «Результат зависит от точки зрения».

Вот еще какое весьма немаловажное обстоятельство среди других надо иметь в виду, оценивая свидетельства очевидцев, их восприятие какого-либо явления.

Собирая материалы к своей трилогии «Иван Грозный», писатель В. Костылев нашел в архивах рассказ о том, как великий князь московский воспринял увиденное на небе: «…Дрожащей рукой царь Иван отодвинул занавес. Испуганными глазами взглянул на небо. Лицо его перекосилось от ужаса: на небе, в темной вышине застыло крестообразное небесное знамение…

Опираясь на посох, вышел царь на Красное крыльцо наблюдать дивное видение, о котором только что сказала ему царица.

Долго молча смотрел он на небо, усеянное густой звездной россыпью, и на этот таинственный крест, смутно проступавший в небесной глубине, и вдруг, зашатавшись от слабости… прошептал:

– Вот знамение моей смерти. Вот оно…»

В прошлом веке в дневнике умершей монахини нашли описание поразившего ее «видения».

Во время сильного мороза в январе 1877 года она увидела, как по обеим сторонам солнца появились две золотые чаши, а в чашах – кресты. Над дневным светилом висел серп, лезвие его было синим, рукоятка огненной, а само оно находилось внутри большого креста.

А вот сообщение метеорологов Г. Бевза и В. Вериной.

21 февраля 1954 года во второй половине дня в нескольких районах Молдавии можно было увидеть такую картину: солнце находилось в центре двух радужно окрашенных кругов. На малом круге по обе стороны от солнца светились два ярких продолговатых пятна красного цвета, равных ему по величине. Вокруг них – еще два круга. Кроме того, три ложных солнца расположились на большом круге (шесть солнц на небе!), а сверху к нему примыкала дуга в сорок шесть градусов.

Мы привели три восприятия по существу одного и того же природного явления, называемого в науке «гало». Поистине каждый из нас оценивает загадочное с высоты своего понимания! Если человек стократно убежден в познаваемости окружающего мира, если сам образ его мышления не допускает ничего мистического, ненаучного, недоказуемого, – такой человек встретит даже непонятное для него без суеверного страха и преклонения. А человеку суеверному или религиозному порой требуется совсем немного, чтобы он тут же уверовал в «знамение», да еще разукрасил своей фантазией.