Обычное, доброе, последнее утро

– Я ничего не должна понимать. – Резко перебила его Фрая, держа руки вдоль тела, лишь изредка сжимая и разжимая кисть правой руки в кулак. – Я знаю, – она склонила голову в пол, резко вскинула брови вверх и пристально посмотрела на стоящего в неподдельном раздражении врача, – увольте меня от пространных излияний. Я не горе-обыватель. Мне известна ситуация. Ситуация всего: больницы, пациентки, финансов и, конечно же, политика самого учреждения мне предельно ясна. Я знаю, что все оставляет желать лучшего, которое не настанет никогда, – Фрая недобро улыбнулась и скрестила руки на груди. – Уж не знаю, как там Бог, каковы его планы. Думаю, именно этим сейчас они заняты с доктором Богоевой – выясняют отношения. Но я предупреждала и повторю снова – я не намерена отключать пациента Нилу Богоеву, заслуженного специалиста по патологической анатомии, кандидата медицинских наук и просто еще живого человека, от аппарата ИВЛ, – Фрая говорила громко, четко выговаривая каждое слово. – Поэтому умоляю вас, перестаньте преследовать меня. Я не Фауст, а вы не будьте чертом, – Фрая даже не попыталась послушать реплику пузатого доктора и вышла вон из коридора, стремительно приближаясь к лифту.

***

Нила шаталась из стороны в сторону, словно тростник у неспокойной реки. Ноги едва слушались. Женщина плотно закрыла красную дверь. На ее лице было сожаление, испуг и сквозящее удивление. Она посмотрела на собаку и покачала головой. Животное молча сидело, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Чудеса, да и только, – слабо выдохнула Нила, присев на корточки возле животного, – ты представляешь, там, за дверью – Я, – Нила снова покачала головой. – Да нет же. Тебе все известно. Что говорить. Одно не могу понять, – женщина облокотила щеки о худые руки, – я вот как-то не так представляла загробную жизнь. Я думала… – Нила искренне и широко улыбнулась, – …буду летать себе. Парить. Потом падать. Здороваться с родственниками. Узнавать, как там у них дела. Кто где сидит, – женщина на какое-то мгновение задумалась, глядя в пол, куда-то мимо лап собаки. – Ну а потом, да. Встреча… Ну ты понимаешь?.. – Нила щелкнула языком и подняла глаза, как бы к небу. – … с ним, с Главным. А все вот оно как, – Женщина хотела погладить серую собаку, но животное увернулось от ее руки и оживленно, поджав хвост, протрусила к цветной двери, нетерпеливо приглашая человека. – Ну что же ты будешь делать? – Нила встала на ноги, – я поняла тебя. Но я не хочу. Веришь? Пока не хочу, – женщина тяжело вздохнула и отряхнула зачем-то платье, – я еще похожу тут немного. Посмотрю, как я жила. Может, чего нового вспомню, – женщина рассмеялась, – точнее, старенькое забытое навещу. А ты подожди меня здесь. Никуда не уходи, – Нила приветливо махнула собаке рукой, – я не долго. Но! Я пока побуду здесь. Дождись меня. Я скоро, – худощавая женщина решительно подошла к фиолетовой двери и рывком распахнула, скрывшись в собственном прошлом отрезке жизни.

***

– Доктор Полак, – возле Фраи, чуть в стороне от медицинской кровати, стоял врач, мужчина средних лет, высокий, с аккуратно подстриженной бородкой. Он обращался тихо, во всех жестах и интонации прослеживалась учтивость и уважение к собеседнику, – я премного сожалею о случившемся. Однако нам стоит обратить внимание на то, что терминальные паузы в последнее время участились, – врач сделал паузу и продолжил, – на данный момент, как вы сами понимаете и знаете, госпожа Богоева находится не просто в преагональном состоянии. К сожалению, наступил момент полного, абсолютного, агонального состояния. И мне правда жаль, – мужчина потер зачем-то руки и сделал шаг навстречу уставшей, исхудавшей от бессонных недель Фрае.

– Не подходите, пожалуйста, – спиной Фрая чувствовала движение в пространстве, но повернуться к врачу не пожелала, – я... знаю... Однако запрещаю вам и кому-либо отключать пациента от аппарата.

– Но не помогает даже парентеральное питание! – воскликнул мужчина, оставаясь на прежнем расстоянии от женщин, – пожалейте ее. Это, простите, конец.

– Замолчите. Это не конец, – более мягко продолжала Фрая, – мы пережили коллапс, шок IV степени. Переживем и запредельную кому. Прошу вас, дайте мне время. Смерть – вот окончательный конец. А пока… Я буду с госпожой Богоевой столько, сколько потребуется, – Фрая повернулась к мужчине и подошла очень близко. От мужчины приятно пахло ванилью и кофе, возможно, он не так давно обедал. Приблизив аккуратно вырезанный небесным скульптором рот, почти в самое ухо врача, Фрая прошептала, – уверяю вас, завтра нас не будет, – мужчина дернулся, но Фрая придержала его плечи, – естественным образом. Просто поверьте мне. Завтра. На рассвете. Нила покинет свое запределье навсегда. Обещаю.

***

Нила захлопнула за собой гридеперлевую дверь. Протерла лицо длинными пальцами. Огляделась вокруг, выискивая серую собаку. Животное сидело в преданном ожидании у разноцветной двери. Женщина подошла к ней и устало облокотилась о стену. Животное с явным осуждением глядело на человека.