Обычная жизнь

– Нет, это фамильный меч национального героя Японии – генерала Курибаяси, – с лёгким превосходством в голосе ответил я. – Этому клинку около трёх сотен лет.

– Тоже ничего, – хмыкнула Аска. – А у меня дома у отца в коллекции висит меч наших предков времён Крестовых походов. Здоровый, сволочь, и тяжёлый, как рельса. Помню, в детстве я его как-то решила посмотреть и уронила, так потом мне отец так… Э-э-э… Гхм. Неважно, в общем… О, компьютер! Что у тебя на нём есть?

Девушка бесцеремонно уселась за мой комп и начала в нём копаться.

– Все двести гигабайтов жёсткого диска забил отличнейшими лесбийскими порнофильмами…

– Что?! – поперхнулась Аска. – А, тьфу! Юморист хренов!..

– Казарменный юмор, чего уж там… – я подошёл к столу и встал за спиной немки.

– Музыка у тебя нормальная есть? Так… Так… Это я не знаю… Это я тоже не знаю… Чёрт, ничего знакомого!

Лэнгли включила плеер и наугад выбрала песню.

Не повезло – это оказалась весьма уважаемая мной «Dark Lunacy» и песня «Snowdrifts» (обалденная, кстати, песня). Вступление и первый куплет были вполне себе безобидны, ибо исполнялись великолепным женским вокалом под аккомпанемент пианино…

Но вот потом пошло отчаянное рубилово.

– Ужас!.. – проигрыватель оказался выключен столь поспешно, как будто бы мог укусить немку.

– Да нормальную музыку я слушаю, чего ты возмущаешься?

– Музыку?! Это не музыка, Икари! Это кто-то режет свинью и лупит молотком по батарее!

– Вообще-то там поётся про столицу русской поэзии – город Санкт-Петербург…

– Очень смешно. Да ну, тебя на фиг с такими музыкальными… О, «Prodigy»! Хоть что-то нормальное… Так, а это что? О, игры! Во, и «counter-strike» есть! Круто!..

Аска врубила игру, выбрала карту «assault», выставила ботов и азартно понеслась с отрядом спецназа выручать из беды заложников, то есть отстреливать террористов.

И по какой-то иронии судьбы выбрала музыкальным аккомпанементом всего этого песню «Breathe»…

Мне моментально вспомнился музыкальный ролик, после просмотра которого я и решил когда-то посмотреть «Евангелион» в своей прошлой жизни. Фанатский клип, где именно под эту музыку Аска сражалась против девяти серийных Ев…

Я смотрел на экран монитора, но вместо сцен из шутера мне постоянно мерещилось совсем другое…

…Японские Силы Самообороны начинают свою атаку – работает реактивная артиллерия, палят танки, а в коридорах беспощадно истребляют персонал Конторы.

Над пробитой сверхмощным зарядом дырой в Геофронте кружатся девять крылатых белых фигур – серийные Евангелионы.

Вот они тяжело приземляются и битва начинается.

Разбег, прыжок и ярко-красная Ева голыми руками разрывает голову первому врагу, а затем ломает тело, закованное в чёрно-белую броню, пополам.

Второго – сбросить в реку и воткнуть нож в голову.

Третьему отрубить ножом правую руку и сломать шею.

Четвёртого перерубить пополам трофейным мечом.

Пятому отрубить ногу и добить клинком.

Шестому всадить сноп острых металлических игл из установки в наплечном пилоне.

Седьмого – вколотить в здание и швырнуть на восьмого, пробив их обоих ударом кулака…

И получить в лицо копию копья Лонгиния в лицо от последней серийной Евы.

И ещё восемь в тело Евы, отзеркалившее все повреждения на пилота.

– Эй, Икари, ты чего это на меня так уставился? – поинтересовалась Аска, смерив меня недобрым взглядом. – Прямо-таки сверлишь глазами…

– Извини, задумался, – отвёл я взгляд и отошёл в сторону, задумчиво проводя рукой по обтянутым кожей ножнам син-гунто, стоящего на подставке.

– Тебе, наверное, часто говорят, что ты странный, – насмешливо фыркнула девушка. – Верно, Икари?

Мой взгляд, брошенный на Аску, заставил её несколько смутиться.

По крайней мере, мне показалось, что немка именно смутилась, хотя внешне этого было почти не видно, но я отчего-то почувствовал, что она сейчас испытывает.

– Постоянно, – равнодушно бросил ей в ответ. – А что?

– Ты… Иногда у тебя такое выражение лица, будто ты решаешь убить всех вокруг или нет.

– Глупости, – натянуто улыбнулся я.

Глупая, я думаю не как убить, а как спасти… Спасти. Спасти!..

– Я серьёзно, Икари, – нахмурилась девушка.

Медленно подошёл к столу и, обойдя Аску, протянул руку к стоящей в сторонке фотографии. Кончики пальцев лишь чуть-чуть не достигли лица Юй, обнимающую маленького Синдзи.

– Я просто слишком много знаю, Аска, – пальцы непроизвольно сжались в кулак. – А во многих знаниях – многие печали…

– Кто это? – Лэнгли взглянула на снимок. – Ну, просто вылитая Рей! А мальчик похож на…

– Это моя мама, – фраза вырвалась на удивление легко и искренне. – А этот мальчик – это я.

– А-а-а… А почему ты живёшь не с родителями, а с Мисато?

– Отец отдал меня на воспитание своему брату после смерти матери.

– Извини, я не знала… – прошептала Аска. – Мне очень жаль, Синдзи…

– Мне тоже, – несколько резковато произнёс я и добавил уже более мягким тоном. – Но прошлого уже не вернуть. И мы должны жить дальше, чтобы принесённые жертвы были не напрасными.

– В первый раз мне не хочется убить тебя за твой жуткий пафос, – призналась немка.

Некоторое время мы провели в молчании.