Обычная работа

- Да так, просто решил немножко пройтись и больше ничего. Перед тем как вернуться на корабль. Я с того эсминца, что приписан к Морской гавани. Мы сейчас на профилактическом ремонте в сухом доке.

- Мгм, - сказал Капек. - Значит, вы шли себе, прогуливаясь, а этот мужчина внезапно напал на вас.

- Ага.

- Он был один?

- Да. Один.

- А чем это он ударил вас?

- Не знаю.

- И только недавно вы пришли в сознание, правильно?

- Да. И тут обнаружил, что эти скоты забрали мой бумажник и часы.

Капек несколько секунд молча смотрел на потолок.

- А я считал, что он там был один, - наконец заметил он.

- Правильно. Он был один.

- А вы только что сказали "скоты".

- Ну и что?

- Множественное число.

- Ну?

- Так сколько же их было на самом деле, капрал?

- Который ударил меня? Я уже сказал, один.

- Неважно, кто ударил, а кто нет. Сколько их там было?

- Ну.., двое.

- Отлично. Картина немного проясняется. Значит, двое мужчин застали вас врасплох...

- Нет, не совсем так.

- Послушайте, капрал, - сказал Капек, - скажите откровенно, собираетесь вы рассказать мне все как было или вы хотите поскорее наплевать на все и забыть? У нас здесь, как видите, дел и без вас хватает. Если вы хотите попытаться вернуть украденное у вас имущество, то нужно хоть немного помочь нам, понятно? А в противном случае, - рад был познакомиться, но все же распростимся подобру-поздорову. Надеюсь, что теперь вам удастся спокойно дойти до своего эсминца.

Майлз несколько мгновений сидел молча, потом глубоко вздохнул.

- В таком дерьме я еще никогда не был, - сказал он наконец. - Чувствую себя как самый последний идиот.

- Почему? Что же все-таки произошло?

- Понимаете, там в баре была девушка...

- Так я и думал, - сказал Капек и поощрительно кивнул.

- Она была в красном платье. Весь вечер она вертела задницей перед самым моим носом, сами знаете... Наконец я заговорил с ней и она вела себя очень по-дружески, и все такое прочее. Казалось, ей ничего от меня не надо. Вот я и решил угостить ее стаканчиком - другим. За всю ночь я заказал ей не более двух виски.

- Так. Продолжайте.

- И вот, незадолго до трех она говорит мне, что ужасно устала и хочет домой в постельку. Потом она прощается со всеми, идет к двери, а уже в дверях оборачивается ко мне, подмигивает и делает знак рукой, а сама кивает на дверь. Ну понимаете? Этим она вроде бы говорит мне: "Иди за мной". Я тут же расплатился и поспешил на улицу. Вижу, что она стоит на углу. Как только она увидела, что я вышел, сразу пошла дальше, но все время оглядывалась через плечо, в общем, продолжала ломать комедию. Так я шел за ней, пока она не свернула в одну из боковых улиц. Тогда я тоже свернул за ней за угол, а тут уже стоял этот ее парень, который как грохнет меня по лбу. А когда я очнулся, оказалось, что они унесли и бумажник, и часы, а я остался вот с этой шишкой. Вот сука!

- Она белая или чернокожая?

- Черная.

- А мужчина?

- Белый.

- Вы могли бы узнать ее, если бы встретились снова?

- Я запомнил ее на всю жизнь.

- А мужчину?

- Я только мельком видел его. Он ударил меня, едва я показался из-за угла. У меня только искры из глаз посыпались. Они, видимо, перетащили меня в другое место. Потому что очнулся я в этой вонючей парадной. Я хочу сказать, что я лежал на тротуаре, когда... - Майлз вдруг оборвал себя и растерянно поглядел на свои руки.

- Да, капрал?

- Что меня доводит больше всего, так это то, что она еще и пнула меня, эта сучка. Когда я уже свалился на тротуар, она еще пнула меня этой своей узконосой туфлей. Скорее всего, я именно из-за этого отключился по-настоящему. Не от того, что этот тип меня ударил, а от этого ее пинка. Капрал Майлз обиженно поглядел на Капека. - Зачем она так сделала? Я же хотел с ней по-хорошему. На самом деле. Я ничего плохого ей не сделал.

Скорая помощь прибыла и убыла, увозя человека, на которого напали у самого крыльца его дома, когда он направлялся в церковь. Сейчас было девять часов утра, и кровь еще не засохла на крыльце дома. Детектив третьего разряда Алехиандре Дельгадо стоял на ступеньках с женой пострадавшего и их двумя дочерьми, пытаясь уверить себя в том, что они не замечают этой крови. Миссис Уэрта была миловидной брюнеткой с карими глазами, полными слез. Обе ее дочери, выряженные ради похода в церковь в одинаковые шерстяные пальто зеленого цвета, черные лакированные туфельки и белые гольфики, были точной копией своей матери, только глаза у них были сухими. В их карих глазах светилось что угодно - любопытство, страх, непонимание, но слез не было. Толпа прохожих и соседей толкалась у крыльца, несмотря на усилия патрульного полицейского, который пытался уговорить их разойтись.

- Не можете ли вы, миссис Уэрта, рассказать мне, что же здесь все-таки произошло? - спрашивал Дельгадо.