Обычная девушка

Катю раздражала эта его привычка. В то время, когда Стоцкий так причмокивал, он напоминал ей вампира из одного старого российского фильма. В отличие от своих голливудских собратьев, тот не обладал зловещим обаянием, только мерзкой внешностью и таким же мерзким характером. Катя поморщилась. Ей хотелось отвернуться, чтобы не видеть противного старика, но она не могла себе этого позволить.

— Ладно. Отдыхай, — недовольно проговорил Генрих.

Он окинул Катю долгим, задумчивым взглядом и пошел к двери.

— Ах, да, — остановившись на пороге, добавил он, — завтра вечером у меня будут гости, я пришлю за тобой.

— И для чего я вам понадобилась?

Катя напряженно посмотрела на мужчину.

— Узнаешь, — коротко ответил тот и вышел.

Узнаешь… Катя горько усмехнулась. Она понимала, что ничего хорошего ее не ждет. Когда она подписывала тот чертов договор, то рассчитывала на законы Иных. Отбирающие, при всей своей беспринципности, свято их чтили. А теперь, учитывая изменившуюся обстановку…

Она не сдержалась и изо всех сил ударила ладонью по подоконнику, но тут же придушенно зашипела. Боль отрезвила.

Катя посмотрела в окно, на фигурно постриженные кусты и стиснула зубы. Ничего. Она справится. Сумеет найти выход. Главное, не отчаиваться и как следует все обдумать.

Вечером за ней пришли.

— Готовы? — иронично уточнил Алишер, внимательно разглядывая Катю.

— Готова, — небрежно ответила она, поигрывая длинной ниткой жемчуга.

Генрих распорядился доставить ей платье из последней коллекции Диора и дорогие украшения, но Катя, из всех драгоценностей, выбрала только скромное ожерелье и простые серьги, отказавшись и от бриллиантов, и от сапфиров. Хотя, про себя подумала, что предстоящий прием, видимо, важен для Стоцкого, раз он так озаботился ее внешним видом.

— Хорошо выглядите.

Стахоев прищурился, продолжая пристально ее рассматривать.

Катя ничего не ответила. Внутри, она ощущала странное волнение.

Она сама не понимала, откуда взялось это непонятное предчувствие, тревожащее душу. Катя еле заметно вздохнула. Предчувствие… Ладно, с ним она еще разберется, а пока, пора спускаться вниз.

Огромная гостиная, с древними фресками и мраморным полом, была пуста. Катя ожидала увидеть толпу гостей и немного растерялась, оказавшись на пороге безлюдной, ярко освещенной комнаты.

— А где Генрих Альбертович? — повернулась она к Стахоеву.

— В кабинете, — ответил тот. — Разговаривает с гостями.

— Ясно.

Катя не стала больше ничего уточнять. Молча прошла вглубь гостиной и остановилась около окна, отвернувшись от Алишера.

— Может быть, шампанского? — возник тот рядом, протягивая высокий тонкий бокал.

Она окинула мужчину равнодушным взглядом и взяла из его рук шампанское. Волнение никуда не делось, с каждой минутой становясь все сильнее.

Минуты бежали одна за другой, но ничего не происходило.

Катя еле слышно вздохнула. Тишина давила на нервы, а неизвестность выматывала. Знать бы, чего ждать…

— Прошу, господа, — наконец, услышала она голос Стоцкого, а вскоре в дверях появился и он сам. За Генрихом шли еще шестеро мужчин.

При взгляде на гостей, Катя почувствовала, как сердце на секунду замерло, а потом, забилось быстро-быстро.

Костас. Он был среди этих смеющихся, довольных жизнью мужчин. По-прежнему, красивый, утонченный и холодный. Она посмотрела на него с затаенной надеждой, но Константин равнодушно мазнул по ней взглядом и даже искры узнавания не мелькнуло в его холодных синих глазах.

В душе у нее все оборвалось. Сергей Леонидович ошибся. Нет у Костаса никаких чувств. Нет и никогда не было.

Катя с трудом подавила взбунтовавшиеся эмоции. Терсенов… Как же тяжело его видеть. Зачем он здесь? Решил примкнуть к Рамиросу? Хочет поучаствовать в переделе?

И братец его рядом. И тоже делает вид, что знать ее не знает. Что ж. Ладно. Она не рвется возобновлять былые знакомства.

— Располагайтесь, господа. Предлагаю отложить все разговоры о делах на потом и просто отдохнуть.

Стоцкий радушно улыбался, но взгляд его оставался холодным и цепким.

Мужчины заняли диваны, кто-то достал сигареты, кто-то взял со столика бокалы. Чувствовалось, что они не первый раз собираются в доме Генриха.

На нее никто не обращал внимания. Казалось, Отбирающих совершенно не интересует молодая женщина, одиноко стоящая у окна. Что ж, тем лучше.

Катя незаметно наблюдала за гостями, стараясь не задерживаться взглядом на одном из них. Костас. Он непринужденно общался с Генрихом, и в его голосе, таком знакомом и, одновременно, таком чужом, ей слышался отзвук прошлого.

Того прошлого, в котором было так много всего…

— Катенька, подойди к нам, — неожиданно обратился к ней Стоцкий.

Что ж, вот и ее "выход".

Она незаметно усмехнулась, поставила бокал на узкий подоконник и неторопливо двинулась к мужчинам.

Катя знала, что выглядит привлекательно. Тонкое шелковое платье повторяло каждое ее движение, длинная нитка жемчуга спускалась вдоль глубокого декольте, акцентируя внимание на небольшой, красивой формы груди, изящные серьги мягко раскачивались в такт шагам.