Обычай умирать

— У вас нет в доме женских тапочек? — спросила Наира.

— Я думаю, вы знаете, что здесь бывают только две женщины, у каждой из которых свои тапочки. И других тапочек здесь нет.

— Две? — уточнила Наира чуть напряженным голосом. — У вас здесь гарем?

— Кухарка и домработница, — пояснил Дронго. — И не нужно делать вид, что вы этого не знали.

Она сняла плащ. Сегодня Наира была в темной юбке и синем джемпере. Сумочку она не оставила в холле, а взяла с собой. Они с Дронго встретились глазами и улыбнулись друг другу.

— Я не занималась вашей особой и не следила за вашей квартирой, — пояснила гостья. — Я вообще не думала, что буду с вами контактировать после… после нашей встречи.

Вейдеманис что-то чувствовал. Он не совсем понимал, что именно происходит, но, неплохо зная своего напарника, ощущал напряжение в разговоре Дронго с его гостьей.

— Можно я осмотрю квартиру? — попросила Наира. — Мне очень интересно.

— Разумеется, — кивнул Дронго, — все комнаты открыты. Можете смотреть.

Она сразу направилась в его кабинет, где стояли шкафы с книгами до самого потолка, и стала внимательно рассматривать книжные полки.

— У вас хорошая библиотека, — заметила Наира.

— Я собирал ее много лет, — пояснил Дронго.

— Давно хотела спросить, — обернувшись к нему, сказала она. — Говорят, что у вас две абсолютно идентичные библиотеки — в Москве и в Баку. В одинаковых квартирах с одинаковой мебелью вы держите одинаковые книги. Это правда?

— Почти. Некоторые книги сложно достать. Но, в общем, да. После развала Союза, и особенно в последние годы, стало гораздо легче находить любые книги. Недавно на Арбате видел собрание сочинений Герберта Уэллса в пятнадцати томах меньше чем за сто долларов. А за двадцать пять купил двухтомник Тацита. Книги перестали быть ценностью. Вы слишком молоды, чтобы помнить времена, когда библиотеки меняли на машины и даже дачи. Мы жили в стране, где это было реальностью.

— Вы так говорите, словно жалеете о распаде той страны. А я думала, что вы абсолютный реалист.

— Это было время моей молодости. Меня дважды чуть не убили, когда я защищал идеалы той страны, которой уже нет. Поэтому мне несколько обидно. Словно я потратил свою молодость на защиту призрачной мечты, быстро растаявшей.

— Никогда не думала, что вы пустите меня в свой кабинет. И что вообще я когда-нибудь здесь окажусь, — призналась гостья. — А эти фигурки на книжных полках из разных стран?

— Угадали.

Дронго обернулся и увидел изумленное лицо своего друга, не совсем понимавшего, что здесь происходит. Обычно эксперт никого и никогда не пускал в свой кабинет, за исключением самого Вейдеманиса.

— Пойдемте пить чай, — предложил Дронго. — Вы, очевидно, получили конкретные инструкции на мой счет, госпожа Рахимова?

— Меня вызвали и сообщили, что я должна встретиться с вами уже сегодня вечером, — ответила она. — Вот номера телефонов супруги Шовдыгова и семьи Захохова. Вам придется снова отправиться в Нальчик, если вы, конечно, хотите.

— Семья Захохова сейчас в Нальчике? — уточнил Вейдеманис.

— Да, — кивнула Наира, — в районе Кэнжи. Хотя я не совсем понимаю, для чего это нужно. С ними уже работали следователи и оперативные сотрудники. Супруга Шовдыгова вообще не хочет даже слышать о нем.

— Посмотрим, — рассудительно произнес Дронго. — А сейчас садитесь за стол.

Она положила сумку рядом с собой, вызвав очередную улыбку хозяина квартиры. Он уточнил, какой чай они хотят, и налил всем троим зеленый чай с жасмином. Наира уселась напротив Дронго и спросила у него:

— Когда вы хотите выехать в Нальчик?

— Завтра утром. Лучше полетим самолетом. Туда слишком долго ехать. А потом отправимся в колонии, надо встретиться с обоими осужденными.

— Наверное, это не совсем мое дело, — неожиданно сказала гостья, — но вы действительно считаете, что ваши поиски могут дать хоть какие-то результаты? По-моему, это просто нелогично. Я знаю про вашу репутацию гения аналитики. Сейчас все рассказывают, что Штейман даже назвал вас своим преемником. Но это просто невозможно. Чудеса бывают только в кино, но не в жизни. Каким образом вы получите хоть толику информации, если встретитесь с двумя людьми, которые уже два года сидят в колониях, отрезанные от внешнего мира? Или с несчастной женой Захохова? Или с бывшей женой Шовдыгова, которая его ненавидит? Что это вам даст? В запутанных английских детективах бывают такие повороты сюжета, когда убийцей оказывается жена подозреваемого или его сестра. Но не в этом случае. Сам террорист погиб при взрыве. Оба его подельника осуждены на длительные сроки. Все закончено. И даже если вы будете говорить с ними, то абсолютно ничего не добьетесь. Тогда зачем все это? Только для того, чтобы обмануть Блехермана? Но вы не тот человек, который возьмет незаработанные деньги. Тогда для чего?