Обычай умирать

Чингиз Абдуллаев Обычай умирать

У любой великой идеи есть недостаток, равный или превышающий величие этой идеи.

Законы Мэрфи

Самое ужасное из всего этого – если мы не будем твердо придерживаться раз принятых решений и не поймем, что государство с худшими, но неизменными законами могущественней того, которое имеет законы прекрасные, но не приводимые в исполнение, что вообще необразованность при твердости характера всегда полезнее, чем смышленость при бесхарактерности государства, и, возможно, что люди попроще даже лучше справляются с делами в государстве, чем люди более продвинутые.

Клеон

Формы правления создаются не для добродетельных людей. Они в них обычно не очень нуждаются… Большинство людей было бы хорошо собрать и объяснить, как функционирует государство. Но в жизни достаточно заставить их бояться.

Клод Гельвеций

За два года до описываемых событий

Автомобиль подъехал к зданию Петровского пассажа, и водитель недовольно посмотрел на загруженную автомобилями стоянку – не было ни одного свободного места. Он обернулся к двум женщинам, сидевшим на заднем сиденье:

– Будете выходить?

Зрелая дама пожала плечами и посмотрела на свою спутницу:

– Дана, как ты считаешь? Может, приедем позднее?

– Нет, Валентина Андреевна, я так хочу все увидеть, – покачала головой молодая девушка. – Мама говорила, что они познакомились именно здесь, в этом здании. Это так интересно!

– Ничего интересного, обычные торговые ряды, – сказала дама, поправляя волосы.

– Пойдемте, пойдемте! – поторопила Дана, выходя из салона автомобиля.

– Припаркуйтесь где-нибудь рядом, – попросила Валентина Андреевна водителя «Мерседеса».

– Я буду немного дальше, – показал он, – здесь во втором ряду не разрешают останавливаться. Вам нужно будет немного пройти вперед к ЦУМу.

Женщины вошли в здание Петровского пассажа. Примерно в это же время с другой стороны здания подъехала старая «Волга» серого цвета. За рулем сидел мужчина лет сорока. Он взглянул на своего спутника, который был гораздо моложе него, с каким-то непонятным выражением лица, в котором сквозили страх и тревога. Несмотря на теплую погоду, его спутник был в темной, наглухо застегнутой куртке и джинсах.

Сидевший за рулем достал телефон, набрал нужный номер и сообщил:

– Мы уже прибыли на место.

– Подождите. Туда должна войти группа туристов, – услышал он в ответ и, убрав телефон, обратился к сидевшему рядом молодому человеку:

– Асхат, они просят подождать. Не торопись. Сейчас мне позвонят и скажут, когда можно будет войти. Должны подъехать иностранцы.

– Какие иностранцы? – спросил Асхат.

– Не знаю. Какая тебе разница?

– Никакой. Просто ждать не хочу, на нас могут обратить внимание. А там нет охраны внутри?

– Нет никакой охраны. Ты же сам вчера сюда приезжал. И Джумшуд был с тобой. Вместе смотрели.

– Может, сегодня поставили. Хотя мне все равно.

Сидевший за рулем мужчина отвернулся. Было заметно, как он нервничает. А его спутник сидел с совершенно спокойным видом, словно уже сделал свой выбор, не сомневаясь и не раздумывая о нем.

В самом здании Дана и Валентина Андреевна вошли в первый магазин одежды, и молодая девушка начала рассматривать висевшие платья. Посмотрев на ценники, она покачала головой и удивленно произнесла:

– Здесь так все дорого, дороже, чем в Париже или Лондоне.

– Раньше на некоторых магазинах висели таблички, предупреждавшие, что цены начинаются от нескольких тысяч долларов и посторонним и бедным лучше сюда не входить, – вспомнила Валентина Андреевна.

– Прямо как в «Красотке», – рассмеялась Дана. – Помните, как Джулия Робертс вошла в магазин, а ее оттуда прогнали? Она была плохо одета и не знала, как себя вести.

– Нас точно не выгонят, – заметила Валентина Андреевна, – и даже хорошо, что ты так скромно одета. Если они узнают, чья ты дочь, то всем коллективом бросятся к тебе и не отпустят, пока ты не купишь половину магазина.

В это время в пассаже появилась группа немецких туристов. Они громко переговаривались, смеялись. Молодая женщина лет двадцати пяти, очевидно гид группы, рассказывала, когда и как было построено это здание. А когда сообщила, что прямо отсюда они выйдут к Большому театру, гости еще больше оживились.