Обвиняется в убийстве

"На данном этапе, — заметил Марвин Коллинс во время перерыва, — вся стратегия защиты построена на проволочках. Мы изо всех сил бьемся над тем, как сосредоточить внимание присяжных на главном, а они делают все, чтобы отвлечь это внимание на второстепенные детали. Чем дольше это будет продолжаться, тем большая будет вероятность того, что присяжные совсем выпустят из поля зрения действительные факты".

К началу седьмой недели судебного процесса уже половина мест в зале суда пустовала. Один присяжный подолгу клевал носом. Другие тоже не проявляли к разбирательству особого интереса. Похоже было, что они испытывали те же чувства, что испытывают дети, когда взрослые разговаривают через их головы. Создавалось впечатление, что вокруг них все теперь изъяснялись исключительно эвфемизмами. Никто не употреблял слово "аборт", а предпочитал говорить о "личных проблемах"; кокаин превратился в "белое порошкообразное вещество", а марихуана — в "зеленые листья".

Мучения Фрэнка Шиллера тем не менее продолжались. Настроение у юристов было не многим лучше, чем у присяжных, хотя они по крайней мере делали вид, что знают, о чем идет речь. После утомительнейшего заседания, во время которого Хейнс спросил Шиллера, не думает ли тот, что Андрия Уилборн была убита в упор с расстояния менее полутора метров, репортеры поинтересовались, зачем он все это делает. Зачем он задает и задает бесчисленное множество вопросов?

Хейнс ответил: "Этим вопросом я хочу лишь показать, что обвинение само установило такое расстояние, чтобы подтвердить собственную же версию".

Когда об этом сказали Толли Уилсону, тот взорвался: "Я скажу вам, что все это показывает! Это показывает, черт возьми, что убийца знал, в кого стрелял! Это показывает, черт побери, что он действовал умышленно! И это показывает, что, когда этот подонок стрелял, он смотрел двенадцатилетней девочке прямо в глаза!"

На седьмой, и последний день мучений Шиллера зал суда покинули даже группи^[15]. Хейнс задал Шиллеру последнюю серию вопросов — на сей раз о волосках от парика и о том, как они были обнаружены на месте преступления. Когда Хейнс наконец умолк, Тим Карри буквально вскочил со своего места и заявил: "Если суд не возражает, обвинение хотело бы на этом прекратить допрос своих свидетелей".

Суд, разумеется, не возражал. Если на то пошло, против этого уже не возражал никто. Поэтому, услышав такое заявление, все присутствовавшие в зале вздохнули с облегчением.

* * *

Когда Ричард Хейнс обратился к суду с предварительным изложением позиции защиты, в зале не было ни одного свободного места. Во время его речи толпившиеся в проходах женщины расталкивали друг друга, пытаясь хоть одним глазком взглянуть на знаменитого адвоката из Хьюстона.

Он начал с мотива преступления. По утверждению обвинения, этим мотивом было решение судьи Эйдсона увеличить размер алиментов, выплачиваемых подсудимым. Защита собиралась доказать явную несостоятельность такого утверждения. "Мы докажем, — заявил Хейнс, — что Присцилла Ли Дэвис знала о наличии добрачного соглашения. Она знала, что не имеет никаких прав на состояние семьи Дэвисов, поскольку оно является собственностью только этой семьи. Какой же это мотив преступления, если в действительности решение суда давало Каллену Дэвису возможность экономить деньги? Ведь суд обязал его выплачивать только 5000 долларов ежемесячно, в то время как до этого [до разрыва] Присцилла тратила 20000 в месяц".

Хейнс обещал присяжным "пригласить Роберта Сохилла, который подтвердит, что мисс Басе несколько вольно обошлась с фактами. Мы также расскажем о взаимоотношениях между Присциллой Дэвис и Беверли Басе. Мы покажем, что в признании Каллена Дэвиса виновным заинтересована прежде всего Присцилла Дэвис. Мы также покажем, что это и в интересах Буббы Гаврела, который в действительности признался, что "не знает, кто в него стрелял"". Хейнс подчеркнул, что обвинение сочло удобным для себя не вызывать в суд полицейского Джимми Содерса, одного из нескольких свидетелей, заявивших, что они слышали, как Гаврел сказал это. Обвинение утверждало, что в тот момент Гаврел был в шоковом состоянии, но защита покажет, что в действительности тот достаточно трезво оценивал обстановку, так как попросил санитара "скорой помощи" выбросить пакетик с марихуаной.