Новый судебный процесс длился 15 недель. Хотя кое-кто и называл его третьим актом печальной саги о Каллене Дэвисе, суд был мало похож на предыдущие процессы. Заседания начались с опозданием на три недели, потому что защита никак не могла разыскать Пэта Бэрлсона — одного из своих главных свидетелей. Этот человек (по утверждению защиты, один из трех заговорщиков, пытавшихся сфабриковать дело против Каллена Дэвиса) никак не мог оправиться после удара, пережитого им в Хьюстоне. Он потерял жену, семью, работу, уважение людей и наконец совсем исчез, забравшись так далеко, что даже специальная группа следователей, нанятая Калленом, не могла его отыскать. Защита мрачно намекнула, что на сей раз представит неоспоримые доказательства того, что Бэрлсон с самого начала находился на содержании у Присциллы. Среди репортеров распространился слух, будто сыщики Каллена обнаружили "сундуки с сокровищами", зарытые за охотничьим домиком Бэрлсона в горах на юго-востоке Оклахомы. Сундуки эти якобы были набиты нефритом, серебром и изделиями из слоновой кости, тайно вывезенными из особняка.
Однако все эти слухи развеялись как дым, когда как-то днем во время перерыва вооруженные охранники, с трудом продираясь сквозь толпу любопытных, втащили в зал суда два тяжеленных, ржавых и грязных армейских ящика для боеприпасов. "Сокровищами" оказались разбитый кувшин с коричневатой жидкостью, похожей на ржавую от табака воду, и записка, в которой говорилось, что всякий, кто притронется к содержимому ящиков, умрет страшной смертью от яда, не имеющего противоядия. Когда-то в ящиках хранились иностранные монеты и восточные статуэтки каратистов. Все это Бэрлсон собирал, когда служил на флоте и плавал по морям и океанам. Поскольку никто не представил доказательств, что в ящиках хранилось что-то еще, судья Грей отказался считать их вещественными доказательствами. Защите наконец-то удалось разыскать Пэта Бэрлсона, но она уже передумала и не стала вызывать его в суд в качестве свидетеля.
В конце сентября судебные заседания вновь были отложены на два дня в связи с тем, что одна из женщин-присяжных, отправившись во время уикенда за покупками, сломала себе ногу. Грей постановил, что суд будет продолжать работу без одного присяжного, что допускалось техасским законодательством. Вскоре после этого сам судья упал с лошади, сломав при этом два ребра и ключицу. Ему наложили гипс, и судебные заседания возобновились.
Последовав примеру обвинения, которое решило использовать компьютер и специальные схемы, чтобы упростить доказательство своей версии, защита тщательно пересмотрела список собственных свидетелей и сократила его до 25 человек (в Хьюстоне с показаниями выступило более 60 человек). Целый ряд не очень надежных свидетелей (таких, например, как Лэрри Джин Лукас) был вообще вычеркнут из списка. Единственным свидетелем, выступившим с новыми показаниями в поддержку выдвинутой защитой версии о заговоре, стал бывший заключенный по имени Лэрри Фрэнсис. Он сказал, что за два дня до ареста Каллена Дэвиса Дэвид Маккрори показывал всем конверт с сотней долларов. Однако тот факт, что Фрэнсис был шесть раз осужден судом штата и один раз федеральным судом, отнюдь не давал оснований верить ему как свидетелю.
А защита тем временем незаметно, исподволь смещала акценты. Не отказываясь полностью от своей прежней версии о заговоре, она теперь делала больший упор на обычный метод защиты — алиби. Каллен, доказывала она, не пытался убить 15 человек уже потому, что в это время был занят совершенно другим делом — работал на ФБР (или по меньшей мере думал, что работал). Защита более не утверждала, что прокуратура округа Таррент была причастна к заговору или что такой заговор тайно финансировался братом Каллена Биллом. Возможно, по привычке Хейнс все же продолжал цепляться за один из компонентов своей старой формулы и теперь, пытаясь выдать Присциллу за вампира в женском обличье. Судья Грей, однако, пресек эти попытки, заявив, что вопросы, касающиеся морального облика Присциллы, не существенны и к делу не относятся. "Все это сплошной вздор!" — твердо сказал он, пригрозив Хейнсу наказанием за неуважение к суду, если тот будет продолжать в том же духе.