Обвенчанные утром (ЛП)

— Да, знаю. И надеюсь, что ты доставишь мне его позже, когда найдешь ту, на которой сможешь жениться и родить наследника, прежде чем Ванесса Дарвин и её мать завладеют нашим домом.

Прищурившись, виконт посмотрел на сестру:

— Можно подумать, что дом значит для тебя больше, чем моё будущее счастье.

— Неправда. Твоё будущее счастье значит для меня, по меньшей мере, столько же, сколько и дом.

— Спасибо, — сухо сказал Лео.

— Но я также верю, что ты будешь намного счастливей, когда полюбишь и женишься.

— Если я когда-либо влюблюсь, — резко ответил он, — то, конечно же, не испорчу всё дело женитьбой.

Гости начали прибывать рано вечером. Женщины были одеты в шёлк или тафту, украшенные драгоценными камнями броши сверкали в низких округлых вырезах, множество женских ручек в коротких белых перчатках украшали новомодные парные браслеты.

Джентльмены, напротив,  были одеты со строгой простотой в чёрные фраки и брюки под стать, костюм каждого завершал белый или чёрный галстук. Новый покрой был чуть более удобный и просторный, не затрудняющий движений, не в пример тесным облачениям недавнего прошлого.

Музыка плыла через щедро украшенные цветами комнаты. Столы, задрапированные золотистым атласом, ломились под пирамидами фруктов, блюдами с сыром, запечёнными овощами, "сладким мясом"[17], пудингами, кусочками мяса, копчёной рыбы и жареной дичи. Лакеи обходили по кругу залы, доставляя сигары и спиртное джентльменам в библиотеку, либо вино и шампанское в комнаты для игры в карты.

В многолюдной гостиной группы гостей теснились вдоль стен, а в центре танцевали пары. Лео должен был догадаться, что здесь соберётся множество привлекательных молодых дам. Все они выглядели приятными и свежими. И все они выглядели одинаковыми. Но он продолжал танцевать со всеми, с кем только было возможно, обращая внимание и на желтофиолей, и даже убедил одну или двух вдов сделать с ним круг.

И всё это время он высматривал, не промелькнёт ли где Кэтрин Маркс.

Она оделась в бледно-лиловое платье, то же самое, в котором была на свадьбе у Поппи, и стянула волосы назад в гладкий, тугой, низко уложенный пучок. Гувернантка наблюдала за Беатрис, осторожно держась в тени.

Лео видел, что Кэтрин делала то же, что и бесчисленное множество раз ранее: спокойно стояла среди вдов и компаньонок в то время, как девушки лишь немногим моложе её флиртовали, смеялись и танцевали. Какой абсурд, что Кэтрин не должна быть замечена. Она была не хуже любой женщины, находящейся здесь, но, проклятие, она была в тени.

В конце концов, Кэтрин должна почувствовать его пристальный взгляд, обращённый на неё. Она обернулась, посмотрела на него, и не смогла отвести глаз в сторону.

Вдова обратилась к Кэтрин, о чём-то спросив, и та повернулась к проклятой женщине.

В то же время Амелия подошла к Лео и потянула его за рукав.

— Милорд, — напряжённо сказала она. — Произошло кое-что непредвиденное. Не очень приятное.

Мгновенно с беспокойством взглянув на сестру, Лео увидел, что она нацепила на лицо фальшивую улыбку — для каждого, кто мог бы наблюдать за ними.

— А я уже было отчаялся, что этим вечером произойдёт что-нибудь интересное, — сказал он. — Что случилось?

— Прибыли мисс Дарвин и виконтесса Рэмси.

Лицо Лео побледнело:

— Сюда? Сейчас?

— Кэм, Уин и Меррипен разговаривают с ними в вестибюле.

— Кто, к дьяволу, пригласил их?

— Никто. Они уговорили общих знакомых — Алстеров — привезти их в качестве гостей. А мы не можем прогнать их.

— Почему нет? Их не хотят здесь видеть.

— Было грубо не пригласить их, но намного хуже для нас будет их выгнать. Это выставит нас крайне невежливыми и такое поведение, мягко говоря, не соответствует хорошим манерам.

— Слишком часто, — в полный голос отозвался Лео, — хорошие манеры оказываются в прямой оппозиции с тем, что я хочу сделать.

— Мне хорошо знакомо это чувство.

Оба мрачно улыбнулись.

— Как ты думаешь, чего они хотят? — спросила Амелия.

— Давай узнаем, — коротко ответил Лео. И предложив руку, проводил сестру из гостиной в вестибюль.

Множество любопытных взглядов проследили за ними, когда они присоединились к остальным Хатауэям, которые разговаривали с двумя женщинами, одетыми в роскошные бальные платья.

Старшая, по-видимому, виконтесса Рэмси, была женщиной обычной наружности, немного пухленькая, ни привлекательная, ни уродливая. Младшая, мисс Ванесса Дарвин, была способна свести с ума своей красотой, высокая с изящной точёной фигурой и роскошной грудью, любезно выставленной напоказ в вырезе сине-зелёного платья, отделанного перьями павлина. Свои чёрные волосы она уложила в идеальную причёску с локонами, скрепленными на макушке. Её небольшой и полный рот был цвета спелой вишни,а знойные, тёмные глаза обрамлены густыми ресницами.

Всё в Ванессе Дарвин говорило об её уверенности в собственной неотразимости, в чём Лео заведомо никогда не обвинял женщину, за исключением того, что в этой девушке это было немного отталкивающим. Вероятно, потому что она смотрела на него, как будто ждала, что он упадет к её ногам и начнёт задыхаться, как мопс, страдающий одышкой.