Сестренка послушно встала, но вместо того, чтобы отправиться наверх, подошла к айру и легонько похлопала его по спине. Кашель прекратился настолько быстро, что без волшебства тут явно не обошлось.
— Спасибо, малютка, — просипел Корешок, отдышавшись. — Я никак не думал, что запал тебе в душу столь глубоко. Кто б мог предположить, что ты до сих пор бережно хранишь в памяти мои слова.
— Да и ты, я смотрю, не позабыл нашу первую встречу, — медовым голоском пропела, нимало не смущаясь, Эрика и вновь уселась за стол.
— Я, кажется, здесь лишний, — проворчал, посмеиваясь про себя. — Клевер страшно обрадуется, узнав, как вы сдружились за время скитаний. — Двое обалдуев уставились на меня едва ли не испуганно. — Шучу, — успокоил их и принялся за принесенный служанкой ужин.
Путешествие в Багряный Край проходило спокойно. Караван был большой, с приличествующей охраной, а на дорогах западной Светаны царил порядок. Мелкие шайки иной раз пошаливали, а крупных давно уж не водилось. Говорили, что благодарить за это нужно Вепря, лорда из Турьего Рога, и его сыновей. Что ж, ничего удивительного, я отлично помнил Малинкиного дядю и подозревал, что своих отпрысков он воспитал правильно.
Дорога пролегала вблизи Окоёма, башни на границе Светаны и Багряного Края, в которой обитал колдун Дёрен, знакомец сладенькой. Когда выяснилось, что на ночь предстоит остановка в селении неподалеку, я не смог устоять перед соблазном наведаться к таинственному старикашке (а может, вовсе и не старикашке — возраст-то у него во время нашей прошлой встречи постоянно менялся, просто званию колдуна в моем представлении больше пристали морщинистое лицо, длинная седая борода и кустистые брови). Эрика, понятное дело, увязалась со мной (разве может творящая пропустить встречу с человечьим колдуном?), а Корень не пожелал отставать, благо ему в ту ночь выпало караулить ближе к рассвету.
До башни мы добрались, когда дневной свет почти погас. По поводу возвращения не слишком тревожились, сестренка обещала переместить нас хотя бы на полдороги, а я надеялся, что уж факел-то для гостей Дёрен не пожалеет. Подъем в сумерках по длинной каменной лестнице оказался проще, чем я предполагал. Стоило поставить ногу на первую ступень, как пятна лишайника на ней и последующих мягко замерцали желтовато-зеленым, не давая оступиться. Дверь при нашем приближении распахнулась сама, небольшую площадку перед входом несмело затопил свет нескольких свечей в высоком канделябре, стоявшем посередине памятной мне круглой комнаты.
На сей раз Дёрен не спустился встречать гостей (может, потому что с нами не было Малинки), зато сверху послышался его голос, пригласивший подняться. Мы переглянулись и направились вверх по узкой винтовой лестнице.
— Здесь странно, — шепнула Эрика. — Похожее ощущение бывает у меня в твоей степи, Тим, но там оно связано с ветром, а здесь, пожалуй, с камнями. Будто они живые. И знаешь, братец, воздушная стихия пугает меньше.
— Конечно, у Тимьяна кроме ветра полно привычной творящим травы и сухостоя, — вполголоса проговорил Корень. — А тут только светящийся лишайник — страх-то какой!
Сестренка не успела ответить, ступив вслед за мной в верхнюю комнату, где в кресле у распахнутого окна, в котором еще виднелись последние тусклые отблески заката, сидел Дёрен — вовсе не старик, крепкий мужчина лет пятидесяти, как и говорила Малинка.
— Приветствую, айры, — поднялся навстречу. — Встретить женщину вашего народа — огромная редкость, — замолчал на миг, вскинув брови в удивлении. — Да к тому же творящую… Великая честь, — почтительно поклонился Эрике.
— Я испытываю те же чувства, — с достоинством ответила покрасневшая не столько от смущения, сколько от удовольствия сестренка. — Немногие творящие имели возможность поговорить с человечьим колдуном.
— Ты пожаловала сюда в обществе одного из них, — улыбнулся Дёрен.
— Тимьян — полукровка, и часть его силы той же природы, что и моя.
— Досадно… — колдун чуть помрачнел и предложил нам садиться, указав на стоящие у стены стулья.
— Ты о чем? — спросил я. — О том, что мои родители нарушили запрет? Сейчас начнешь вещать, что мне не место в человечьих землях?
— Нет, Перец. Или Тимьян? — Я кивнул. — Можешь жить, где хочешь, но ради собственного спокойствия тебе придется скрывать дар.
— Я пока и пользоваться им не могу, чего там скрывать, — буркнул я.
— До сих пор не можешь? — Дёрен стал еще угрюмей.
— Да, но через месяц-другой надеюсь…
— Боюсь, месяца у тебя не будет.
— Ты о чем?
— Зачем ты пришел сюда? — вместо ответа колдун задал не относящийся к делу вопрос.
— Да просто так. Мы идем в Багряный Край, а к тебе заглянули по дороге.
— Ты думаешь, Уртика у себя во дворце?
— Где ж ей еще быть? — я ощутил, как по хребту пробежал холодок, а подспудная тревога, угнездившаяся в душе давно, чуть ли не в Зеленях, из скользкого червячка превратилась в огнедышащего дракона и полыхнула обжигающим пламенем.
— Я ее предупреждал, что ты будешь недоволен, — вздохнул Дёрен. — Но она…
— Да знаю я ее, не объясняй! Где она?!