Общий враг

Голая, красивая, с блестящей кожей, она поправила волосы, которые чёрной волной ниспадали на спину. Я невольно залюбовался ею, а Лика тем временем взяла что-то со стола и вернулась ко мне.

– Держи, – Лика поцеловала меня в щёку.

Я взял книгу, которую она мне протянула, прочитал на обложке:

– Глен Кук, «Солдаты живут». Как? Откуда?

– Ну места знать надо, – самодовольно ухмыльнулась Лика. – Это ещё не всё. Открой.

Я послушался, из книги выпала тонкая тетрадка в зелёной обложке. Раскрыв её, я замер, по телу пробежала дрожь.

– Откуда это? – глухим голосом спросил я.

– Аглая удружила. Она нашла те значки, которые ты мне описывал, добавила ещё какие-то, ну и снабдила всё это своими комментариями.

Я быстро пролистал несколько изрисованных страниц, некоторые знаки были похожи на то, что я видел в Южном, на концерте с ведьмой. Хотя, может, я выдаю желаемое за действительное. Я напряг память, желая вспомнить, что случилось со мной в столице Южной Колонии, и вздрогнул, по спине пробежали мурашки. Снова вспомнились танцы обнажённых девиц с разрисованной узорами кожей, чарующая магия, от которой пропадала ориентация в пространстве, и глаза девушки на столе, которую после этого мерзкого концерта резали скальпелем.

Ещё вспомнил ту ведьму, которая привела меня на этот шабаш и от которой я еле смог сбежать при помощи неизвестного в чёрном одеянии. А ещё вспомнился вопрос, который я задал Паше, своему сопровождающему, когда проснулся утром, после концерта: «Если человек не ест людей и этим гордится, это хорошо или плохо?»

М-да, я вот разве только людей не ел, можно ли занести мне это в плюс? Зачтётся ли мне это когда-нибудь? Я посмотрел на Лику. Она самый дорогой, самый близкий мне человек. С тех пор как отца не стало, никого я не любил так же, как её, не было для меня роднее человека. Моя дорогая, любимая Лика. Моя жизнь.

Я осторожно ткнулся носом ей в щёку, прошептал:

– Лика, ты чудо.

– Ещё бы, конечно, чудо, я в этом не сомневалась!

– Ты понимаешь, что ты сделала?!

– Я тебе помогла.

– И очень сильно! Надо бы поговорить с Гавриком, узнать, что он об этом думает.

– Витя…

– Что?

– Ты не афишируй, откуда взял рисунки. Аглая пользовалась книгами отца, которые ей не разрешалось брать.

– Не бойся, я никого не подставлю, – я ещё раз посмотрел сестре в глаза и искренне повторил: – Спасибо тебе, Лика.

– Не за что, братик.

Её пальцы прошлись по моим губам, я машинально поцеловал их и ощутил во рту горький вкус.

– Ого, – ошарашенно проговорил я, ощущая, как качается подо мной пол и кружится кровать. – Это что такое?

– Одна новая штучка, тебе нравится?

– Даже не знаю, – улыбнулся я, пытаясь справиться с волнами жара и «горячих мурашек», прокатывающихся по телу.

– Знаешь, – Лика потянулась, – я фруктов хочу.

– Откуда? Весна на дворе, Проходы теперь неизвестно когда начнутся.

– Знаю, но всё равно хочется. А ты бы хотел попасть туда?

– Куда?

– На Внешнюю Землю.

– Ну… А ты?

– Не знаю… Конечно, хочется, чтобы побольше людей обо мне узнали. Но мне, наверное, там было бы скучно, я привыкла к Зелёному Городу.

– Ну а мне и подавно будет скучно. Что я там буду делать, кому я там нужен? Нет, моя Родина – Зелёный Город.

Лика усмехнулась.

– Патриот ты самый настоящий.

– Погоди.

Лика убежала в другую комнату. Пока её не было, мне на колени запрыгнул рыжий кот – Баська. Наш любимец, он тоже по мне соскучился. Я погладил его за ухом, он громко замурчал.

Лика вернулась в лёгком голубом платьице и принесла гитару. Я немного расстроился из-за того, что она оделась, но Лика редко играет на гитаре, на то есть особые причины, поэтому я ничего не сказал и приготовился слушать.

На чужих берегах – переплетение стали и неба,
В чьих-то глазах – переплетение боли и гнева;
Эй-ох! – взрезаны вихри узорами крылий;
В вое ветров мы слышали песни последних валькирий.{ Песня «На север» группы «Мельница».}

Лика пела с хрипотцой и выговаривала слова резко, рублено, чуть ли не рыча: