Общий враг

Приказ об эвакуации личного состава был отдан очень вовремя. Стоило замыкающему, сержанту Николсу, закрыть за собой люк, как на бункер сверху обрушился самый настоящий град из мин. Укрепления из мешков с песком были разнесены в течение пары минут. Одна из мин взорвалась рядом с люком, отчего крышку чуть не сорвало. Майкман распорядился заварить крышку по периметру. В таком виде стальной лист продержится дольше…

Боевики, целясь непосредственно в бункер и лишая американцев преимущества, не забывали и площадку перед строением. «Хаммеры» то и дело сотрясали волны от взрывов. У одного броневика были пробиты оба задних колеса, и автоматическая система подкачки пока справлялась с покрышками, травившими воздух, но экипаж не был уверен, что ситуация не ухудшится. Одна из мин попала в разбитый во время первой атаки «Хаммер». Видимо, очень удачно залетела в открытый люк турели. Резкий хлопок вырвал заднюю правую дверь – и та криво повисла на петле. Из салона, а точнее – из того, что от него осталось, повалил черный дым.

Майкман внимательно выслушал доклады экипажей о состоянии техники и приказал экипажам в любую минуту быть готовым к отражению новой атаки, а потом вышел из командного пункта.

– Солдаты, – обратился он к своим бойцам, – ситуация, мать ее, херовая. Вертолетов не будет. Погода им не та. Ближайший к нам наземный отряд – это наша «Альфа», но она будет тут только через сорок минут. Боевики просто так к нам ее не пустят, им тоже придется пробиваться. Так что… минимум час, а то и все полтора, мы будем одни.

Солдаты восприняли новость о том, что подкрепления в ближайшее время не будет, относительно спокойно. По крайней мере, чувств никто не показал. В тусклом свете химических светильников лица их были зеленоватыми и холодными.

– Пулеметы на крыше не пускали боевиков близко и не давали взять нас в кольцо. Сейчас пулеметчиков на крыше нет. «Пятидесятые» смогут работать недолго. Возможности помогать им изнутри у нас мало. Точнее, ее практически нет. Всем приготовиться.

– Сэр, разрешите обратиться!

Бойченко стоял в двух шагах за спинами американских солдат. Свои шансы остаться в живых он оценивал как призрачные, но, все же, не совсем нулевые. Значит, он сможет попытаться выполнить задание. Для этого надо продержаться дольше всех. Это было сложно, но других вариантов Сергей не находил, сколько ни искал. В любом случае, в конце его ждала гибель. Сначала он сделает дело, а потом уже можно и… Бойченко ощутил, как где-то внутри него начинает вспухать и подниматься, лопаясь холодыми пузырями мерзкое чувство, которое он прекрасно помнил и ненавидел. То самое, которое заставляло его просыпаться в холодном поту, а потом неподвижно лежать на скомканной простыне, не дыша, словно мертвый, чтобы его персональный кошмар растворился в темноте ночи, решив, что Бойченко все-таки умер… Но сейчас Сергей понимал, что проснуться не получится. Вокруг был реальный мир, и кошмар готов был материализоваться. Не только для него. Для всех. И для Нади тоже.