Общий враг

– Прикинь, Павлон, меня сняли со всех дежурств, пока вы тут будете…

В словах младшего брата слышалось плохо скрываемое разочарование.

– То есть, я правильно понимаю – если начнется заваруха, тебя на войну не возьмут?

– Ага…

– Бедняжка, как я тебя понимаю…

Родион погрозил старшему брату кулаком.

Предыдущие полтора часа Родион водил съемочную группу по бункеру, показывая и рассказывая, как он устроен изнутри и знакомил сослуживцев с гостями. Американцам было интересно посмотреть на такое огромное количество русских. Одно дело – один, и то – вроде как свой, к нему все уже привыкли, а тут сразу трое. И ладно оператор со старшим братом. Но ведь – девушка! Русская! Рыжая! Надя произвела настоящий фурор в этом мужском царстве, пропахшем потом, железом, оружейной смазкой и порохом. Капитан, в первые десять-пятнадцать минут спокойно отнесшийся к тому, что все его подчиненные практически свихнулись, начал выражать недовольство тем количеством внимания, которое уделялось Курочкиной его подчиненными. Да и сама Надя понимала, что своим неожиданным появлением навела шороху.

Раз десять или больше группа из «снимающей» превращалась в «снимающуюся» – все как один, бойцы повытаскивали свои цифровые «мыльницы» и фотографировались с журналистами. Точнее – с журналисткой.

– Через пару недель ищи себя в Фейсбуке, – заметил Родион после очередной фотосессии, – а может, и раньше.

– Они что, русских никогда не видели?

– Видеть-то видели, но тут, как вы уже заметили, не так много развлечений… Ваш визит будет вспоминаться о-о-о-чень долго.

То и дело натыкаясь на искренние улыбки и, что уж говорить, – заинтересованные взгляды молодых парней в форме, которые искали любой предлог, чтобы с ней столкнуться, Надя ощущала себя настоящей королевой красоты.