Общество "Сентябрь"

— Я сказала, что приехала к сыну, и спросила, нельзя ли получить пропуск на свободный вход в колледж. Мне ответили, что можно, если декан не возражает.

— Насколько я помню, с друзьями сына вы не говорили?

— Нет.

— Но вы с ними знакомы?

— Очень мало.

Вот и узкая лестница наверх, в комнаты Джорджа. Утренний свет, пройдя сквозь резной переплет готических окон, причудливо ложился на каменные ступени. На последнем этаже леди Пейсон указала нужную дверь. Ленокс вошел первым.

Все в гостиной выглядело таким знакомым, словно он уже не раз бывал здесь, и детектив понял, что нашел бы в молодом человеке родственную душу. Печку сразу за порогом кто-то предусмотрительно засыпал углем — и то правда, возиться с углем замерзшими руками — удовольствие сомнительное. В бордовом кресле у печки громоздились вещи, а на небольшом круглом столике рядом — книги. Ленокс отметил, что на кресле лежат заляпанные грязью прогулочные ботинки и видавшая виды трость.

Столик и кресла ждали гостей у окна, из которого был виден не только дворик, но и Радклифф-камера — увенчанная огромным куполом библиотека в самом центре Оксфорда. На столике остался завтрак двухдневной давности — леди Аннабел подтвердила, что видела тарелку еще вчера. Значит, слуга еще не прибирал. Удивленный Ленокс сделал пометку в блокноте.

В книжном шкафу лежали старые газеты, мелочи, представлявшие ценность только для хозяина комнаты, и несколько томов по истории тюдоровской эпохи. Середину комнаты украшал толстый ковер с замысловатым узором — «муж незадолго до гибели прислал из Индии», как пояснила леди Пейсон. Наклонившись, Ленокс заметил на ковре несколько вещиц из повседневной жизни пропавшего: моток бечевки (такую обычно используют для посылок), половинку поджаренного мясистого помидора (с трудом верится, что его обронили во время завтрака — до столика слишком далеко), вечное перо и, наконец, карточку с надписью «ОБЩЕСТВО „СЕНТЯБРЬ“». На обороте карточки Ленокс с недоумением обнаружил знак X, в котором сплелись две линии: черная и розовая.

«Общество „Сентябрь“»? В его время в Оксфорде не было клуба с таким названием. Непонятнее всего то, что не имеющие ничего общего предметы сгрудились на одном пятачке, тогда как на всем ковре — ни соринки. Чарлз выпрямился. Что особенного в этом месте? Свет из окна сюда почти не падает, тепло от камина не доходит, и от письменного стола не дотянуться, когда просматриваешь почту. (Кстати, на самом письменном столе, напротив книжного шкафа, царил идеальный порядок.) Единственная особенность — равноудаленность от любой из этих точек.

На остальном пространстве не было ничего интересного, за исключением дорожки пепла, явно вытряхнутого из трубки, но почему-то прямо на пол и почему-то по эту сторону окна.

— Ваш сын много курит? — Ленокс обернулся к леди Пейсон, которая так и не решилась переступить порог.

— Нет, насколько мне известно. Когда Джордж приезжал домой, он вообще не курил.

— Похоже на то, да и трубки в комнате я не вижу. Хотя не исключено, что он держит ее при себе. Но зачем вытряхивать пепел на пол, если до окна рукой подать?

— Должна признать, я тоже не понимаю. Мистер Ленокс, вы догадываетесь, что произошло?

— Догадок много, но ответа на ваш вопрос пока нет. Предстоит еще много работы. Я хотел бы осмотреть спальню, леди Пейсон. Может быть, присядете в кресло, а я разожгу камин?

— Нет-нет, я пойду с вами, — твердо сказала леди Пейсон.

Тут на лестнице послышался шум, и оба обернулись.

Чей-то голос уверял: «Говорю же вам, меня ждут, ей-богу», — а голос портье настаивал: «Сэр, я позову, чтобы к вам спустились, это не составит никакого труда». Голос не сдавался: «Конечно, но дело очень срочное», — после чего повисла пауза, за время которой, возможно, монетка с королевским профилем перешла из рук в руки, и обладатель настойчивого голоса беспрепятственно поднялся наверх и вошел в распахнутую дверь.

— Дохлая кошка? — прозвучал вопрос. — Неужели ты пал так низко?

Ленокс улыбнулся:

— Здравствуй, Мак-Коннелл! До чего я рад тебя видеть!

ГЛАВА 7

В узкой комнате стоял полумрак: единственное окошко почти не пропускало света. Спальня, как и гостиная, отличалась простотой, и, как и в гостиной, в ней еще не прибирали. Несмотря на то что постель была раскрыта, одежда перед платяным шкафом раскидана, а вокруг стоящего под окном кресла громоздились книги, дух здесь витал тот же, что в гостиной — светлый, домашний. Очень славный молодой человек, подумалось Леноксу.

Леди Пейсон все-таки присела в кресло, Мак-Коннелл развел огонь в печке.

— Чересчур прохладно, — сказал он, как только вошел. — Надеюсь, дрова ты уже обшарил и никаких улик там больше нет?

Теперь они с Леноксом шаг за шагом осматривали спальню, но пока их единственной находкой оставался дохлый кот, лежавший в самом центре комнаты.

— Ты бы все-таки ввел меня в курс дела, — попросил Мак-Коннелл.