Общество мертвых и исключительных

Бруна вскочила и отряхнула фартук от раскрошившейся вафли, которую она так аппетитно жевала, запивая горячим шоколадом.

– Надеюсь, вы обретете тут покой и найдете себя, – сказала она. – Обращайтесь ко мне «мисс Моретти». Я преподаватель искусств. Буду рада видеть вас на моих занятиях.

И она протянула Эбель испачканную в белой краске ладонь.

– И мне приятно! – Эбель пожала руку в ответ.

– На каком вы факультете?

Бруна села обратно за стол и торопливо запихала остаток вафли в рот. Она была той еще сладкоежкой. Неудивительно, что ее любимым фильмом была «Сладкая жизнь» Федерико Феллини.

– Ее еще не распределили, – ответила за Эбель Соль.

– Как так?

Бруна была не сильно удивлена и спросила это лишь из вежливости. Множество студентов попадало в академию в середине, а то и в конце учебного года. Эбель же посчастливилось оказаться здесь осенью, хотя вряд ли обстоятельства можно было назвать счастливыми.

– Бель заселилась в спальный блок вчера ночью. – Соль взяла со стола вафлю и откусила ее. – Миф Вуд попоосива покавать ей акаемию, а поом опвефти к ней. – Вафельные крошки посыпались из набитого рта Соль вместе со словами.

– Я бы хотела спросить, почему ты, Эбель, не дождалась утра, – с напускным подозрением спросила мисс Моретти, – но раз ты пришла сюда ночью, значит, на то были причины. Надеюсь, тебе не угрожала опасность, bella ragazza[7].

– Надеюсь, она не будет угрожать мне здесь. – Эбель оперлась о парту, будто в кабинете не было стульев, куда она могла сесть.

– Мы – преподаватели и директор Вуд – за тобой приглядим. Никто больше не даст тебя в обиду ненавистникам скур. Да, tesoro[8], сложно в это поверить и еще сложнее к этому привыкнуть. Но тут наконец-то начнется твоя новая жизнь. Вот увидишь!

– Да-да… Я уже сбилась со счета, сколько раз за сегодняшнее утро услышала от Соль «Ты тут в безопасности» и «Это твое место».

– А вот и нет, – спохватилась Соль. – Про «место» я ничего такого не говорила!

Соль не любила врунишек.

– Ладно, ла-а-адно, – скрестив руки, протянула Эбель. – Но про «это теперь твой новый дом» что-то да было.

– Не было! – Соль тоже скрестила руки и нахмурилась так сильно и так грозно, что явно заработала себе новые морщинки, на разглаживание которых понадобится несколько вечеров и масок с коллагеном. – Ты преувеличиваешь!

– Да брось… – закатила глаза Эбель. – Перестань кричать. Я не хочу ругаться.

– Хочу и кричу! И вообще, я не кричу, а повышаю тон голоса, чтобы казаться более серьезной!

– Ты свое лицо видела? Ты думаешь, Бэмби способен кого-то напугать?

– Бэмби?! – Соль ударила по столу.

– А. Ну да. Что это я. Ты максимум скунс Цветочек.

– Именно с этого и начинается крепкая женская дружба, ragazze. – Бруна наблюдала за ними, широко улыбаясь и допивая свой горячий шоколад.

– Дружба? С ней? – Соль наконец выдохнула и, беззастенчиво взяв из рук профессора кружку, сделала пару глотков.

Эбель быстро остыла:

– А не ты ли мне утром говорила, что мы теперь подружки, соседки по парте и все такое? Или ты мне соврала?

– Я говорила правду, – пробубнила Соль.

Бруна открыла комод и вытащила оттуда два маленьких леденца и лист бумаги, который порвала на две части.

– Вот, – протянула она половинки своим студенткам, – извинитесь друг перед другом на них.

– Зачем?

Ни Эбель, ни Соль не приняли подачку. Лишь покосились на листы в руках мисс Моретти и всем видом показали, что не будут участвовать в этом бреде.

– Затем, что так будет легче. Людям сложно говорить и сложно слушать. А бумага стерпит любые слова. – Раскрыв руку Соль, Бруна сама вложила в ее ладонь лист и ручку. – Отдайте эти письма друг другу, а потом, когда вновь будете ругаться, откройте их. Прочитайте. – Дойдя до Эбель, она отдала бумагу и ей. – И желание ссориться сразу улетучится.

– А леденцы зачем?

– Чтобы если уж начнете ругаться, то друг на друга не желчью плеваться, а…

– А мятными слюнями? – Эбель сунула голубую конфету в карман. – Спасибо, мисс Моретти. Учтем.

– Все верно, tesoro. – Бруна похлопала студенток по плечам. – Поэтому пишите скорее ваши извинения и выматывайтесь из моего кабинета. Хочу посидеть в тишине и подготовиться к обеду. Ну, или к уроку, если студенты соизволят все-таки ко мне прийти.

Пары закончились быстро: Эбель и Соль проспали все время на подоконнике у Бруны в кабинете, которая так и не сумела их выгнать. Сны Соль виделись странные, хаотичные. В главном зале собора с витражей спустились святые и, рассевшись за скамейки, принялись играть на музыкальных инструментах. Сам архангел Михаил виртуозно водил смычком по струнам скрипки, так что ноги уносили студентов в пляс. Это был задорный несуразный танец, напоминающий то ли неумелый вальс, то ли конвульсии больных. Соль веселилась, наблюдая за всем из-за высокой колонны. Парни в длинных белых рубашках кружили девушек в такой же одежде, а преподаватели в больничных халатах разливали всем горячий шоколад.