Общаться с подростком. Как?

Кто участвовал в написании книги Книга написана «хором» Признаюсь сразу, автору помогали разные хорошие, не слишком взрослые люди. Которых объединяет лишь одно – они принадлежат к разным молодежным субкультурам. И у них есть родители, которым от этого трудно жить. Родители, спасибо им отдельное, тоже оказали посильную помощь. Правда, большая часть материала и пожеланий выглядели как настоящее УГ, извиняюсь за произношение.

Комментарий по теме (в дальнейшем просто К.) – Не поймут. Перевод нужен. – «УГ» – это вроде как «унылое говно», но только в отношении текста. – Пейсатели! Еще объясните, что «в отношении текста»! Как будто говно бывает умным или веселым! УГ, оно и есть УГ.

Вклад родителей

Мамашу Танго спрашивать не стали. Она насовсем отчалила в глухомань пропивать остатки мозга.

Мама Суриката наотрез отказалась участвовать в обсуждении. Она откровенно не понимает на каком языке разговаривать с сыном. Мама считает, что на гастрономическом. Потому что «когда я ем я глух и нем». В том смысле, что молча кушающий сын ее устраивает больше всего.

Предки Вайпера не считают своего сыночка неформалом. Они считают его диктатором и эгоистом. Что не мешает им его обожать.

Спрашивать мою маму желания не возникло. Никакого. В последний раз, когда мы виделись, она выдала:

– Твое везение когда-то плохо закончится. Попомни мое слово!

Папа Суриката потряс всех ответом:

– Пишите, главное, чтоб никто потом не сказал «Фтопку» или «Убей сибя ап стенку».

Мы, скажем так, немного офигели. Но потом вспомнили, что папа, кроме немелкой должности, еще и обладатель голды. Это мотоцикл такой. Большой очень. На крейсер похожий. Короче, папа – реальный падонаг и отличный дядька, только страшно занятый. В общем, мы решили отстать от сурикатового папы по-хорошему. Мало ли что может отмочить человек, говорящий на албанском языке? Хотя после недолгого раздумья я решилась пробормотать «ну пожалуйста». И потом долго жалела об этом.

Если в тексте вам попадутся странные слова, то это не я – это папаша Суриката постарался и наследил. По его мнению, падонкаффский язык – самое то. Ему виднее. Я даже спорить не стала. С ним спорить – себя не уважать. Все равно в дурах останешься.

Все-таки несколько родителей мы упросили высказать свое мнение на заданные темы. О чем потом пожалели.

Вклад родителей оказался ничтожным и порой дурно пах. Продираться сквозь хитросплетение высокопарных научных терминов, мудреных сентенций и околонаучного философствования нам показалось не под силу, и мы сдались. То есть сели, прочитали опусы предков, поржали немного, поплевались, но переписали родительские тексты, изрядно их сократив. Как нам показалось, в таком виде хоть кто-то прочитает.

В чем суть

Эта книга не претендует на звание научной. Но она и не художественное произведение. Главная ее цель – заставить читателя посмотреть на ПРОБЛЕМУ с иной, непривычной стороны. Под читателем подразумевается любой человек, которому не фиолетово, что с нами происходит. А что-то происходит. И временами не самое лучшее.

К.

– Блин! Ты забыла сказать, что за проблема! – Отношения. Простые человеческие отношения. Например, родителей с детьми из субкультур.

И наоборот. А то они нас боятся. У-у-у-у! Мы такие страшные! – Коряво, но в принципе верно. Скажи проще – родители и готы, родители и эмо… А прикинь, предки-панки и их дети-эмо!

– Не-а. Родители-интеллигенты и их дети – быдло-гопы.

– Ну, вы совсем умом тронулись. Надо написать так: для родителей, у которых дети субкультурщики, и для детей… В том смысле, чтоб мы научились правильно общаться с предками.

Что еще важно. Важно участие в создании этой книги совсем незнакомых мне людей. Которые не поленились высказаться в блоге, оставив свои комментарии (которые К.). За что им огромное спасибо!

У родителей желания снова подружиться с ребенком гораздо больше, чем знаний о том, как это дело провернуть.