Общак

— И кто же лакомится этими вашими путанками-ампутанками? — поморщился Урусов. — Неужели есть любители?

— Да не любители, Евгений Николаевич, а самые настоящие профессионалы! Пойдемте, я вам кое-что покажу!

И хозяйка клуба повела гостя по винтовой лестнице в подвал — туда, где Урусов еще никогда не бывал. В подвале, вопреки его ожиданиям, располагались не хозяйств венные помещения, а фешенебельные номера. Мильва завела его в комнату и, плотно затворив за собой дверь, предложила ему сесть. Он утонул в мягчайшем кресле из крокодиловой кожи.

— Дианочка! — громко Позвала Гаврилова и нажала невидимую кнопку. Одна из четырех стен вдруг осветилась откуда-то изнутри голубым сиянием. За прозрачной стеной оказалась высокая японская ширма, из-за которой появилась, вернее сказать, выкатилась девушка лет восемнадцати-девятнадцати в инвалидном кресле-каталке. На ней была легкая длинная юбка, как та, что носила Маринка Хромоножка. Урусов так и обомлел. Девушка подкатилась вплотную к освещенной стене и медленно сняла юбку. Под юбкой не оказалось ничего, кроме двух коротких культей. Потом Диана с совершенно бесстрастным лицом скинула с верхней части тела блузку — и Урусов, сглотнув горячую слюну, вперился в пару прекрасных грудей, похожих на легкие пушечные ядра.

— Она инвалид детства? — хрипло прошептал он.

— Она инвалид по заказу, — жестко ответила Мильва. И пояснила: — Мы нашли ее в Керчи. Она торговала на колхозном рынке. Привезли в Москву, показали кое-кому из наших клиентов особого назначения. Он был в восторге, только изъявил пожелание, чтобы девушке немного увеличили груди и… — она помялась, — убрали ноги выше колен.

Полностью обнажившаяся Диана тем временем ловко вскочила на сиденье своего кресла и изящно выгнула спину, так что ее феноменально огромные груди бесстыдно выкатились вперед, но не повисли, а встали торчком.

— То есть как «убрали»? — Чем дольше Евгений Николаевич смотрел на Диану, тем все больше возбуждался. Причем он поймал себя на том, что возбуждало его в Диане именно это странное, страшное сочетание невероятно сексапильных грудей и уродливых коротких культяшек, между которыми отчетливо-виднелся тщательно выбритый холмик лобка.

— Ампутировали, дражайший Евгений Николаевич! Чик — и нету! Что вы, не знаете, как появляются все эти убогие инвалиды-попрошайки в московском метро? Подбирают пьянчугу где-нибудь в Сыктывкаре, выламывают ему ногу, а потом напяливают камуфляжную форму, сажают в каталку — и полный вперед! Мол, подайте ветерану афганской войны, Так и у нас с Дианочкой вышло. Что, впечатляет?

— Да, нечего сказать, — прохрипел Урусов, изнемогая от звериной похоти. — И что, она так и трясет своими причиндалами за стеклянной стенкой?

Милъва рассмеялась:

— Трясет, голуба. А потом идет к клиенту и ублажает его вовсю. Она у нас уже полгода. Первое время стеснялась, комплексовала, а потом привыкла, теперь она у нас звезда — всегда нарасхват. Диана Горячий Рот… — И, обратившись к девушке за стеной, она громко приказала: — А теперь, Дианочка, станцуй, как ты умеешь!

Безногая начала ритмично изгибаться во все стороны, бесстыдно тряся ядрами-грудями и резко запрокидывая голову, отчего ее длинные густые волосы золотистыми всполохами замелькали в воздухе… Зрелище было завораживающее.

Урусов с трудом отвел взгляд от прозрачной стены.

— И кто же западает на Диану и таких, как она?

— Как ни странно, ампутанок любят самые нормальные мужики. Женатые. Богатые. Высокопоставленные. Оч-чень высокопоставленные. Их не очень много, но это наши клиенты особого назначения. Клиентура ви-ай-пи. Причем они нас ценят именно за качественные услуги и за полнейшую конфиденциальность.

— Ты не забыла, что Соловьев снимал ваших высокопоставленных клиентов на видео и набрал целый Госфильмофонд? Не боишься?

— Но ведь этот фильмофонд сейчас находится у вас, Евгений Николаевич? Мы-то с вами всегда сумеем договориться? — игриво заметила Мильва и как бы невзначай погладила ладонью его горячую промежность.

— Не исключено, — в тон ей ответил Урусов. — А что Авраменко? Он у вас тоже ви-ай-пи?

— Валера привел к нам год назад двух очень больших людей. Замминистры. Не скажу, из какого министерства, — но очень большие люди. Так что Маринка досталась Валере в качестве комиссионных. И он не жаловался. Потом еще раза три к ней приходил.

— Значит, и ему ампутанка пришлась по вкусу? — рассеянно заметил Урусов, жадно разглядывая безногую проститутку за стеной, которая теперь стояла на своих обрубках и, закрыв глаза и приоткрыв рот, похотливо гладила себя по коричневым соскам…

— Так ведь и вам, я вижу, наша Дианка пришлась по душе! — хохотнула Мильва и потрогала горячий холм под ширинкой генеральских брюк. — Хотите? По старой дружбе предлагаю вам на десерт Диану… за счет заведения.

На тонких губах Евгения Николаевича зазмеилась сладострастная улыбочка.

— Знаешь, Мильва, пока не дошло до десерта — ты дай ка мне на закуску адресок или телефончик Авраменко.

Та сразу посерьезнела и развела руками: