Obscure 2

Трудно сказать, сколько времени прошло, ведь для меня не прошло и мгновения. Когда открыла глаза, я с трудом, но осознала, что лежу. Солнце слепило прямо в глаза, но, вроде бы жива-здорова, мысли вполне четкие; пошевелила пальцами, руками, что-то получилось. Я была полностью выжата и дезориентирована, во всем теле ощущалась ломота и слабость. Во рту стоял привкус песка и крови. Не помню, чтобы я когда-либо так уставала. Ничего не хотелось делать, просто лежать и смотреть на небо, как плывут себе облака, насладиться солнечными ваннами. Все же нашла в себе силы подняться и вроде бы даже вполне уверенно стояла. Знаю, я часто повторяюсь, и память у меня плохая, но как же порой магия меня пугает.

Практически вся левая часть скалы обвалилась на улицу оползнем. Да уж, Эльси постаралась на славу и заслужила отдых. Ее присутствие я уже не ощущала. Ковыляя уставшими ногами, я брела по руинам, наглухо потеряв нить времени и событий. Блуждая по руинам, вскоре я уловила движение возле уцелевшей часовой башни справа наверху. Там и укрылись наши.

Мы потеряли больше половины нашей группы. Нет, они не погибли, хотя и не стану утверждать преждевременно. Закадычное трио друзей из Когтеврана получили ранения различной тяжести, а сам Голдштейн лежал без сознания. На его обмотанной голове зияло кровавое пятно. Их всех нужно было экстренно эвакуировать. Пусть Луна и Невилл и остановили кровь, и как они сказали, пока тот не потерял сознания, слегка напоили рябиновым отваром, такие раны весьма коварны. О чем наглядно говорило присутствие Эймс. Ее холодный голос звучал как приговор для него. Она появилась в своем облике и ходила между ранеными, комментируя их состояние. Пока Эльси на отдыхе, Эймс я держала в центре внимания. Ни на что не надеялась, просто так.

— Его нужно к мадам Помфри. Невилл, Луна, вы тоже пойдете с ними.

— А как же вы?

— Мы попытаемся связаться со Стиксом и аврорами.

— Удачи вам. — Двоих самых тяжелых раненых закинули в расширенную сумку, и вся вторая группа вскоре скрылась за поворотом.

Как там было в считалочке? Тринадцать студентиков отправились на штурм. Одна близняшка порезалась, вторая отправилась вместе с ней. Их осталось одиннадцать. Одиннадцать студентиков продолжили бой, разделились и вторая часть попала в капкан. Неравный бой, боль и смерть, в конце их осталось пять.

— Что там в казармах? — спросила я у Гермионы.

— Егеря там засели крепко. Мы не смогли пробиться. Затем увидели патронус, и побежали назад. А там смогли перенести всех сюда.

— Ага, кто-то здорово нам помог. Вы видели, как обрушилась гора? — недоумевал наш темнокожий приятель.

— Мда… Та еще ситуевина.

— А ты где была? — спросил он у меня.

— Пряталась. Думала, вы сами справитесь, — кажется он мне поверил, в отличие от всех остальных. — Хм. Вы сами-то как? Можете продолжать сражаться?

От Стикса и авроров до сих пор не было связи. Не понятно, что там происходит во дворце, крыши которого были объяты черным дымом. К гадалке не ходи, здесь явно уже орудуют подкрепления. Возможно и не с Лондона, но точно подоспели остальные егеря из ближайших регионов. И лучше будет отступить.

— Может и мы тоже свалим? — вдруг предложил мистер Забини, словно прочитав мои мысли. — Мы не можем уже продолжить.

По уставшим глазам я видела, как все были с ним согласны, но отмолчались. Все ожидали решение Гермионы.

— Рано еще. Ждем весточку от авроров, — вместо нее ответила я, проверив монетку-пейджер.

— Может там уже некому отправлять сообщение, — продолжил Забини.

— Ну, иди и проверь, тогда.

— Зря мы на это пошли. С самого начала было же ясно, что силы неравны. А сейчас, нам нужно бежать! Дафна, ты то хоть им скажи!

Темнокожий паренек не получил поддержки, Драко, который стоял в сторонке и наблюдал за двором из бойницы, был настроен идти до конца, как и Дафна, как и Гермиона.

— Вы — сумасшедшие, — махнул рукой Забини.

— Раз ты закончил ныть, предлагаю самим пойти и посмотреть, что там у наших авроров. Драко, кого-нибудь видно? Никто не наступает?

— Нет. На улице под нами пусто.

— Значит, решено? — остальные ребята неуверенно обменялись взглядами. Все уже изнуренные, вспотевшие, грязные, явно хотели быть далеко отсюда. — Значит, решено. Гермиона, оставишь знак?

— Сейчас? Но мы ведь не достигли целей.

— Пускай, скорее всего, будем уже уходить.

На улице, Гермиона выпустила в небо огненную птицу. Огромный Феникс, словно живой, остался висеть над замком. Это наш символ веры, надежды и борьбы. Это наше послание Англии и пожирателям, что Орден Феникса жив.

До Дворца мы пробирались по уцелевшей части улицы наверху. Я слышала, как изумлялся мистер Забини, наблюдая колоссальные разрушения. Он не раз задавался вопросом: "какой-такой магией можно такое сотворить?" Никто же не видел, как я это делаю. И благо, что тут рядом орудуют опытные авроры. Можно свалить всё на них. Хм. Удобно получилось. Однако, те, кто меня уже знают дольше него, посматривали на меня с многозначительными взглядами. А Гермиона и вовсе знакома с Эльсерафи лично.