Обретенная мечта

По улице верхом на лошадях проехали офицеры, и Мэри невольно вспомнила о капитане Тернере. Быть может, подумалось ей, еще не поздно исправить ситуацию. Капитан явно неравнодушен к Порции, а сама Порция, возможно, проникнется к нему со временем симпатией. Если удастся их свести, Порция, возможно, откажется от мысли освободить мать.

Обдумывая предстоящий разговор с подругой, Мэри стала прохаживаться по комнате и случайно бросила взгляд на небольшой столик в углу. И когда увидела на нем чернильницу с пером и стопку бумаги, ее осенило. Мэри села за стол и взялась за перо.

«Мы с мужем по-прежнему остаемся друзьями Порции, ответственными за ее дальнейшую судьбу, – писала Мэри капитану Тернеру, – поэтому обращаемся к вам с просьбой оказать нам содействие и взять на себя труд доставлять ее в дом адмирала Миддлтона и обратно». Мэри упомянула о симпатии, которую Порция якобы питала к офицеру, и заранее поблагодарила его от имени всей семьи. Дождавшись, когда чернила подсохнут, она сложила листок и поднялась со стула.

Заслышав шаги на лестнице, Мэри сунула письмо в карман – Порция ничего не должна знать.

– Мэри? Ты здесь?

Миссис Хиггинс шагнула к двери.

– У меня было достаточно времени, чтобы все хорошенько обдумать и понять, как мне тебя не хватает.

– Я тоже по тебе скучала, – произнесла Порция.

– Возможно, я слишком строго придерживаюсь различных предписаний, подвержена страхам. Оставим все как есть, но будем поддерживать дружеские отношения.

– Спасибо, Мэри, – прошептала Порция и устремилась к подруге, раскрывшей объятия.

Поиски таможенников на борту «Тисла» результатов не дали. Однако Пирс был не настолько наивен, чтобы забыть о бдительности.

Пирс и Натаниель представили таможенному комиссару журналы с описанием предыдущих рейсов принадлежащих им кораблей. Как сообщалось, инспекционные мероприятия должны были продлиться от недели до месяца, что оказалось весьма некстати, ведь в ближайшее время они с Натаниелем ожидали прибытия еще одного парусника под названием «Лотиан». На этом судне, следующем из Карибского моря к острову Сент-Юстатиус, находилась очередная партия мушкетов, спрятанных среди бочек с патокой.

Нельзя допустить, чтобы «Лотиан» приблизился к Бостону, поскольку на британских военных кораблях, стоящих на якоре у входа во внутреннюю гавань, наверняка уже получен приказ об обыске судна.

Пирс подумывал о том, чтобы выйти в море на «Тисле» и попытаться перехватить «Лотиан», но такая задача была трудновыполнимой, ибо курс любого парусника непредсказуем. Кроме того, если вывести бриг из гавани с пустым трюмом, оставив в пакгаузе предназначенные к погрузке бочки с ромом, адмирал Миддлтон наверняка вышлет погоню. Но без хорошей форы их судно не может состязаться в скорости с британскими военными кораблями.

По всем прикидкам, «Лотиан» должен был прибыть в Бостон примерно через пару недель, если задержится в порту острова Сент-Юстатиус, что вполне вероятно. Это еще одна причина, по которой Пирсу следует побыстрее покинуть город.

Вернувшись вечером домой, Пеннингтон прошел прямо в кабинет и взял с полки присланное из Шотландии письмо, уже больше месяца лежавшее нераспечатанным. Порция сказала, что иметь в Шотландии семью – великое счастье. Эти слова тронули Пирса до глубины души, и ему до боли захотелось узнать, как обстоят дела у Лайона, с которым он не общался с того самого дня, когда погибла Эмма.

Пирс подошел к столу и некоторое время рассматривал фамильную печать рода Эйтонов, ту, что использовал еще отец.

Когда-то Пирс и помыслить не мог, что однажды оставит семью, не представлял себе жизни без Лайона, Дэвида и Эммы.

Они росли и мужали на глазах друг у друга. Эмма была почти ровесницей Дэвиду и все детство провела в компании братьев, вместе с ними бродила по окрестностям, взбиралась на холмы и утесы. Происходила она из рода Дугласов, их соседей, живших к востоку от Баронсфорда, и каждый в округе знал, что девочка не меньше братьев привязана к родовому гнезду Эйтонов.

Пирс сломал печать и снова погрузился в воспоминания.

У каждого из них были особые отношения с Эммой. Лайон, как старший из братьев, видел ее своей будущей женой. Она уже с юных лет готовилась стать графиней Эйтон.

Но ближе всех ей был Дэвид. Самые младшие в их веселой компании, они с детства вместе резвились среди холмов. В течение нескольких лет были неразлучны. Пирс не сомневался, что именно младший брат по-настоящему любит Эмму.

Сам он воспринимал ее как сестру, поскольку стал нянчиться с ней еще в ту пору, когда она только начинала ходить. Поэтому считал своим долгом давать ей наставления и направлять по жизненному пути. Он возлагал на Эмму определенные надежды, однако она была слишком своенравна и импульсивна.