Обретение силы

Так что теперь этот пояс для фитнеса с утяжелением буду надевать всякий раз, как только выйду за пределы замка, пусть будет со мной. Ведь помимо папашиных тревог, которые могут сбыться, а могут и нет есть другой повод для меня покинуть замок — я прекрасно помню свои грешки в Сенаре, и если меня попытаются хлопнуть Искореняющие, то мне один черт придется бежать. В милосердие божьих мусоров я не верил ни капельки, особенно плотно пообщавшись с Арием. Он-то меня вряд ли сможет прикрыть, если дело будет серьезное — зачем ему жизнью рисковать, про карьеру я даже не говорю. Под такое я его подводить не буду.

Так что главный принцип, который исповедуют все, кто имеет дела с законом, находясь на другой стороне от него — вовремя делать ноги. И желательно не с пустыми карманами и сирым и нагим. К тому и готовимся.

Друг чихнул пару раз, послал мне волну неудовольствия и успокоился. Да, с такими экспериментами пора завязывать. Тем более, большой необходимости в них нет, как, впрочем, и в дополнительном оружии. Нет, я конечно люблю острорежущие предметы в силу своей деятельности, но теперь я еще и маг. Что дает мне больше очков по шкале выживания при подобных раскладах. Так что устроить теперь шагах на двадцати собеседнику тромб или инфаркт я смогу. Только если раньше для подобного приходилось сосредоточиться, сейчас это получалось само собой, на подсознательном уровне. Бертелани хотели сделать своего наследника боевым магом? Ну так сделали, причем с имплантами Древних, которые, наверное, хранились в роду достаточно давно. Почему они не использовали их раньше и на себе? А я почем знаю, задайте им такой вопрос. Не ко мне. А к главам их клана, кто там у них в живых остался? Надо, кстати, осторожно выяснить все об их клане, кто, где и почем. Точнее, кому, за что и сколько. Чувствую я, что это не последняя наша встреча, да и им же хуже.

Глядя из окна башни, я заметил всадника, въехавшего во двор. Я протер глаза, но ничего не изменилось — на всаднике был мундир королевского пикинера, подразделения Королевской Стражи, где служил Осий. Вот только абсолютно точно это был не он, этого его подчиненного я видел впервые.

Всадник спрыгнул со взмыленного коня и бросил поводья дружиннику. Перебросился с ним парой фраз, а потом быстрым шагом пошел ко внутреннему периметру, входу в замковую стену.

— Тревога, Друг! — я отошел от окна. — Пошли, узнаем в чем дело.

Собакин резво вскочил на лапы, моментально стряхнув с себя остатки лени. Я открыл люк в полу, и стал спускаться по лестнице. Да быстрее же, быстрее — ступеньки словно не заканчивались, это видимо адреналин пошел в кровь и придал мне нетерпеливости. Будешь тут терпеливым, как же…

Мы вывалились из башни и пошли к отцу — ну где же еще узнаешь важные новости? Не у прислуги, которая ничего пока не знала.

Я осторожно подергал дверь его кабинета — заперто. Но он там и точно не один — видимо с гонцом. Потому что я слышал лишь отголоски двух голосов. Точнее, голос и отцовский рык — ему что-то явно не нравилось. Я оперся на противоположную стенку, и стал ждать.

Минуты через три дверь распахнулась, и из нее вылетел тот самый гонец, который приехал в замок. Взъерошенный, с перекошенным лицом он, не обратив на нас никакого внимания, тем же быстрым шагом пошел к лестнице. Что-то явно стряслось.

Вслед за ним выскочил отец, красный и разъяренный. Но видимо не на гонца, а от полученных новостей. И тут он увидел меня.

— Вот ты где? Зови сестру, срочно! И сам приходи! — отец держал в руках большой лист письма.

Обычно таких здесь не писали, обходясь парой строчек. Ну, конечно, если речь не шла о массированном доносе, как у Барентия. Тот лихо бумагу марал, пока не преставился. Мы с Другом развернулись, и пошли за Иль, отрывать ее от важных женских дел.

Когда мы уже в полном составе вернулись в кабинет отца, там уже были Патитис и Ферингтон.

— Явились? Закройте дверь. На засов.

Я, пожав плечами, подчинился и накинул полосу на крюки. Сейчас узнаем, что случилось.

— Я хочу вам сообщить пренеприятные известия, — сказал отец, тряся бумагами.

Память сразу же подставила цитату из Гоголя — «к нам едет ревизор». Но тут, похоже, все было гораздо серьезнее.

— Его Величество, Король Лундии Каллинон Пятый преставился вчера вечером.

— Мир ему, — осенил себя Святым Кругом Патитис.

— Да ладно тебе, не делай скорбную мину, — бросил замечание отец. — Сам давно мечтал об этом, не так ли? Но дело не в этом. Как мне сообщили, король скончался от апоплексического удара подсвечником.

— Хорошее начало, — усмехнувшись, тихонько сказал я.

Но отец все равно это услышал.

— Конец будет плохой, — пообещал он мне. — Страной сейчас правит принц Вулий, пока его еще не короновали согласно кодексу.

— Тот самый? — злобно усмехнулся Ферингтон, и сделал жест, обозначавший голубого.

— Тот самый, — злобно сказал отец. — И мне сейчас привезли бумагу, которую первым делом подпишет принц. Да, сами знаете, у меня есть свои источники. И многое попадает ко мне раньше, чем на стол к канцлеру, который несет бумаги Его Величеству на подпись.