Обретение любви

Все спокойствие покинуло Камиллу. Как ни старалась она держать себя в руках, ее нервозность выплескивалась наружу. Чувствуя это, она старалась почаще молчать. Так, в молчании, прошел весь обед. Она не замечала, что ест и пьет, не слышала, о чем ее спрашивает Жан-Поль. Голова ее была занята одним: она прикидывала, во сколько Роберт отправится в дорогу, сколько времени ему на нее потребуется и где ей лучше его встретить.

Жан-Поль спросил ее о чем-то, она сказала первое, что пришло в голову — видимо, настоящую чушь, потому что лицо адвоката потемнело, за столом воцарилось гнетущее молчание.

— Я еще утром заметил, что тебя что-то беспокоит, — наконец заметил Жан-Поль. — Теперь я вижу, что ты меня совершенно не слушаешь. Мне кажется, что ты кого-то ждешь. Не правда ли?

— Да, правда, правда! — выпалила Камилла, не в силах больше сдерживаться. — Я жду одного человека. И не надо меня расспрашивать о каждом моем шаге и сверять показания. Я не твой клиент, и я могу поступать, как мне вздумается.

— Ты, конечно, не мой клиент, — глядя в сторону, произнес Жан-Поль. — И ты, разумеется, вольна в своих поступках. Только зачем было играть эту комедию с самого утра? Неужели ты думаешь, что... Я бы в конце концов понял...

Камилла не верила своим глазам: Жан-Поль, всегда такой сдержанный, такой ровный, не мог окончить фразы, он был растерян. Взглянув на него, она поняла, что он готов заплакать. Она сама растерялась и была готова заявить, что никого не ждет и хочет провести ночь с ним — но Жан-Поль, бросив ей: “извини”, встал и вышел. В смятении она следила за тем, как он садится в машину. Он не дождался ее, не проводил — нечто неслыханное! Он был просто груб!

Она чувствовала угрызения совести, но гораздо сильнее было чувство облегчения. Не надо больше хитрить и обманывать. И ничто и никто не мешает ей дождаться Роберта! Она взяла такси и направилась домой.

Переступив порог своей квартиры, она всплеснула руками: она же совсем не приготовилась к его приезду! Везде такой беспорядок. Слава Богу, в ее жилище нет ничего специфически дамского, всяких там розовых штор, кошечек и вазочек, но вдруг ему не понравится? Она не купила цветы, не приготовила ничего... Она схватилась было за пылесос, но затем опомнилась. Во-первых, уже поздно, во-вторых, разве она должна волноваться, готовиться, покупать цветы? Пусть волнуется он!

Придя к такому выводу и немного успокоившись, она открыла шкаф. Что же одеть? Нет, вначале надо решить, где она его будет встречать. Может быть, следует спуститься вниз и ждать у двери? Но сколько придется там стоять? Она представила себя стоящей полчаса в подъезде, содрогнулась и отвергла эту мысль. Итак, все свои проблемы — как найти ее дом, где поставить машину — он решает сам. Она встречает его здесь. Но должна она быть скорее одета или раздета? В последнем варианте, конечно, есть свои плюсы, но... Нет, она оденет свое лучшее платье. И, конечно, лучшее белье. Сделав окончательный выбор и все приготовив, она отправилась в ванную.

Приняв душ, причесавшись, она накинула свой коротенький купальный халат и направилась в комнату — одеваться. И увидела стоящего посреди комнаты Роберта! А перед ним на кресле, как на выставке, было разложено все, что Камилла собиралась надеть.

Увидев ее, Роберт смущенно улыбнулся и развел руки, в одной из которых он держал огромный букет роз:

— Дверь была не заперта, — виновато пояснил он. — Я постучал, и она открылась.

Камилла не знала, что ей делать: то ли рассердиться на человека, который так спутал все ее планы и поставил ее в такое глупое положение, то ли... Она шагнула к нему, и Роберт заключил ее в объятия. Вначале она еще думала о том, что так нельзя, это не по правилам, что она сейчас оденется... Но потом она забыла про свой слишком короткий халат, а потом в какую-то минуту (честное слово, она даже не заметила когда) халат и вовсе оказался на полу, по соседству с цветами, и уже ничто не мешало им обоим выражать свою нежность друг к другу. Оказавшись в объятиях Роберта, полностью отдавшись ему, Камилла внезапно краем сознания подумала о Жан-Поле. Она поняла, чего ей не хватало в нем: мужчины, просто мужчины. Он слишком воспитан, слишком вежлив, слишком хорош. Роберт, может быть, грубее, но только с ним она чувствовала себя женщиной.

Она словно забыла себя, растворившись в его ласках. Роберт поднял ее и отнес на кровать. Она даже не успела скинуть домашние туфли, в которых вышла из ванной. “Хорошо хоть я причесалась, подкрасилась, — успела подумать она. — А то как бы ужасно я выглядела”. Однако Роберт, по-видимому, считал иначе. Он осыпал ее бесчисленными нежными поцелуями, шептал какие-то замечательные слова, половину из которых она не понимала. Его ласки становились все более страстными. У Камиллы не осталось уже никаких мыслей. Ничего, кроме ощущения все растущего наслаждения. Она даже не уловила момента, когда Роберт вошел в нее — просто наслаждение стало более жгучим. И, наконец, оно взорвалось в ней, заставив забыть обо всем на свете.