Обрести свой мир

Метров через пятьсот остановились на опушке, достали бинокли и присмотрелись. Возле замка кипела работа, суетились люди, возводя трибуны и еще какой-то помост. Мы двинулись ниже. В леске, сразу после опушки, нас привлекло какое-то копошение. Оставив гномов, так как гном и бесшумное передвижение — это, как оказалось, понятия несовместимые, прокрались к источнику возни. Двое ражих молодцов прижимали молоденькую девчонку, то ли крестьянку, то ли служанку, если судить по очень небогатой одежде. Один прижал ее к дереву, и шарил под юбкой из грубой ткани. Такой мелочью, как нижнее белье, эта девица не заморачивалась, насильник шарил в самом сокровенном, содрав с нее еще и кофточку, обнажив маленькие грудки, а другой парень уже скинул штаны. Девчонка молчала, только глаза были тоскливей, чем у коровы, которую ведут мяснику. На молодцах были камзолы и легкие короткие кольчуги, не солдатские, а так, для слуг, чтобы дворня деревянных мотыг и лопат не опасалась. Дешевенькие деревянные луки с колчанами были сброшены возле дерева. Мы с Виктором переглянулись, он обнажил нож, а я шагнул два шага и впечатал носок кирзача в пах первому. Второй заваливался с ножом в шее, я не знал, что Виктор умеет ножи метать. Я дернул голову вставшего на колени от боли холопа за подбородок правой рукой вверх и вправо, надавив на затылок левой. Хрустнули позвонки. Никогда не применял этот прием до этого. Девчонка открыла рот для крика. Еще бы, на нас маскировочные накидки, лица перемазаны зеленой пастой, страшно, небось.

Я резко, но не очень сильно стукнул ее тыльной стороной ладони в живот пониже солнечного сплетения, чтобы не увечить девчонку. Она поперхнулась. Сунул ей в рот ее же косу, а то еще цапнет. Зубки вон, какие ровные и яркие, как жемчужинки.

— Тихо, девочка, молчи. Ясно? — Я разжал ей рот, готовый в любой момент снова стукнуть.

— А вы не эльфы, пан? — Огромные и испуганные глаза смотрели с надеждой.

Я показал ей свое ухо, у эльфов, по рассказам гномов, уши на самом деле остроконечные. И неудивительно, что девушка так перепугалась. Холопы просто изнасиловали бы ее, а эльфы замучили. Любят они почему-то людей помучить, опять же по рассказам.

Внизу закончился стук молотков.

— Слушай, милая, ты пока осмотри своих любовников, что найдешь, твое. И посиди здесь, не хотелось бы такую милую крошку ненароком пристукнуть. Ладно? — Я ласково ей улыбнулся. Виктор тоже, выдергивая нож из шеи второго. Девчонка зажала рот руками и отвернулась. Подошли гномы. Гунар покачал головой. Достал веревочную вязку и ловко скрутил ей руки-ноги.

— Так спокойней, не убежит и тревогу не поднимет. — Да уж, профан я в военных действиях. И мы, уже ползком, пробрались метров на двести пятьдесят к помосту. На нем уже стояли столбы с поперечиной. Да это виселица! На трибунах прекратили налаживать марафет. Очень удобная у нас позиция, кстати. Кусты прикрывают сверху, и при этом они достаточно невысокие, чтобы не заострять внимание. Я и Виктор принялись устанавливать РП-46 на сошки, заправлять в них ленты. Спешить особо некуда, шоу только подготавливается. Посмотрим, и домой, пулеметы на всякий случай.

Через три часа, ближе к обеду, трибуна была забита различными и разномастными дворянами. Поодаль от нее стояли угрюмые крестьяне, пригнанные стражниками, похожими на тех, кого мы оставили в лесу. Вокруг трибуны стояли лучники, сбоку от нее сотни две пехоты. Приехали два рыцаря с сопровождением из латников.

Гнусаво затрубили горны и забили барабаны. Любят здесь дешевые эффекты, я смотрю. Через оптический прицел АК-104. Появился ярл, массивный и мощный, не старый еще мужик в красном камзоле, его очень точно описали пленные. Рядом с ним шел его сын, очень похожий на отца. Они уселись на самой роскошно отделанной террасе. Вывели приговоренных, по-моему.

Я почуял, как на скулах стягивает кожу. Среди приговоренных были две девушки в грязных, но джинсах и рваных блузках, один пожилой мужчина в костюме и, что меня поразило, очках и два местных мальчишки. Совсем маленьких, лет десяти, не больше. Два дюжих и угрюмых, обросших мужика.

К ярлу подбежала богато одетая молодая девушка, начала ему что-то активно говорить. Ярл отрицательно покачал головой. Девушка перешла на повышенные тона. Ярл лениво, но быстро, как кот лапой, влепил ей пощечину и указал рукой прочь. Девушка, придерживая щеку, гордо запрокинув голову, пошла в замок. Обернулась. Я увидел, какой яростью горят ее глаза.

Палач начал выводить приговоренных на помост, поставил два бочонка под петли, которые предназначались мальчишкам.

— Первый, твоя трибуна, второй, третий, ваши солдаты. На исходные. — Я подвел мушку РП-46 под ярла. Автомат лежал рядом. На вершине холма показались броневики, очень эффектно. На трибуне привстал ярл и еще дворяне и дворянки. Почему-то мне и баб жалко не было, они пришли смотреть на казнь, как в цирк.