Обрести свой мир

— У раненого открытый перелом, боюсь, началась гангрена. Погибли от пламени дракона, хотите, верьте, хотите, нет. Что с нами делать? Не хотелось бы, чтобы с нами что-то делали. Да, я контрактник. Вы можете помочь Анатолию? — А сержант нервничает, все же видно. Но с парнем что-то надо делать. Наш все-таки, пришлый.

— Так, четверо положили оружие и понесли носилки в медпункт. Славик, Лева, посмотрите, что можно сделать. А вы, господа дезертиры (сержант явно дернулся, как от пощечины), сложите пулеметы и винтовки вон на тот бордюр. Машины поставьте там же, так, чтобы въезжающим не мешать. Автоматы оставьте, сейчас такое время, глупых пацанов и то оружными держать надо. И что с вами делать? Даже, если бы вы были гражданские, убийство при самообороне вам бы сошло, но то, что заперли капитана с семьей, и бронетранспортером подперли, это и лишение свободы, и покушение на убийство. Так что скажете? — Солдаты напряженно слушали. Переглянулись между собой. Сержант ткнул пальцем в четверых. Они сложили подсумки, автоматы, взяли носилки и понесли в сторону медблока. На носилках лежал молоденький паренек с перебинтованной и уложенной в шину ногой. Похоже, ему что-то вкололи, он пьяненько разговаривал сам с собой. Сержант положил ПКМ на бордюр, за ним стали складывать оружие посерьезней остальные. И в самом деле, что с ними делать?

— А откуда Бардак? Он же в разведку уезжал? И где экипаж? — Я подошел к броневичку. Люки только сверху, старый.

— Не знаем, подобрали по дороге. В сорока километрах отсюда на юг. Стоял в кювете, весь бензин, похоже, выработал и заглох. В салоне кровища, все перемазано. Потому на буксире и тащим. А еще через сорок уперлись в болота, утопили БРДМ-1. Не проверили на герметичность. А бензин в Бардак второй не слили. Стали, ночевать, на костер налетел дракон, как пыхнул, сразу дюжину сжег. Толька застрял ногой в корнях и грохнулся. А мы со всех стволов по этой твари, сбили, потом добили. Я думал, драконы больше. — Сержант сел на подножку КамАЗа. — Мы не хотели закрывать капитана, думали, он дверь выбьет. Видно, на скорости оставили БТР, он и поехал. А комбата случайно тоже убили, хотели отобрать пистолет, он пьяный был. Так он Семена подстрелил, мы его и прибили сгоряча. А Семена похоронили за тем местом, где Бардак нашли. Умер. Вы нас в штрафбат назначьте, что ли? Только оружие не отбирайте.

— Может, это и хорошая идея. Капитан, тут твои парни просят прощения и в штрафбат хотят. Кровью, так сказать, позор искупить. Простишь? — Ошиблись парни, верно. Но они наши, может, и пригодятся. Сейчас людьми бросаться своими — верх идиотизма.

— Если искупят, прощу. Ладно, что нас не убивает, то делает сильнее. Только пусть мои трофеи отдадут. — И капитан это понял, похоже. Сержант полез в кузов КамАЗа, забитый всякой всячиной. Вытащил две автоматические винтовки с оптическими прицелами и сошками, два пистолета на одном поясе. А в кузове еще пара ПКМов, похоже. Надо прихватизировать, пока наши не приехали.

— Комэск, колонна! Едет со стороны дороги, и большая!!! — Это Игорь с трубы. Я аж сам от радости чуть лезгинку не сплясал. Наши, едут!!!

— Так, парни, сидите тихо. Сейчас наши подъедут, решим, что делать. И с вами. — Я пошел к выходу. Солдаты уселись на камни бордюра. В часть въехал первый КамАЗ. Рядом с Сергеем сидел Вадим. Не останавливаясь, они проехали мимо к складам, помахав мне рукой. Следом заезжали один за другим еще КамАЗы, объезжали медведя и ехали дальше. Капитан руководил парковкой, устанавливая их вдоль котельной. Всего пришло пятьдесят машин. Из последней вылез наш охотовед и депутат, один из нынешних помощников главы. Посмотрел на медведя и покачал головой. С другой стороны к медведю бежал наш заведующий музеем, настоящий фанат. Подбежав, поздоровался и зачастил:

— Здраствуйте!. Это вы его застрелили? А в музей шкуру отдадите? Она же летняя, невыкуневшая, но для чучела в самый раз. Представьте, стоит огромное чучело, и надпись над ним. Что-то вроде — Гигантский медведь, убит в первой экспедиции. И ваши фото над медведем. Согласны?

— Артемыч, погоди. Малость не до этого. Любка, как переночевали? Мы проезжали деревню, которая Мокрые Кураши. Ее сожгли, убитых, правда, не видно. Ладно, вон с братом поздоровайся. Потом продолжим. — Ко мне подходил Димка. Улыбка на все тридцать два зуба. Как будто год не виделись.

— Привет, охранник. Как ночевалось? Я смотрю, у вас и охота, и прибавление. Это про этого зверюгу капитан рассказывал, что могилу разорил? А что за солдаты? Уж не те ли, которые сбежали? Что-то ты подобрел за неделю. — Димка обнял меня, аж ребра хрустнули. Ах так…

— Любка, отпусти, придушишь! — Болтая длинными ногами в воздухе, вопил братец. — Да отпусти ты, пожалста!

Я отпустил братика. Порядок, статус подтвержден. Ко мне снова пристал Артемыч насчет медведя.

— Ладно, ладно, только соберем всех. О, Эскулапы идут. А что это Лева такой зеленый? — К нашей компании подошли курсанты-медики.