Обрести свой мир

— Есть, принял четко. Машина, одна, въезжает. Пошли, Ильшат. — Я встал со скамьи. Подошли к воротам. Они, по современной моде, сделаны из окрашенной листовой стали со всевозможными коваными финтифлюшками. Широкая же стальная в рост человека калитка. Послышался шум приближающейся машины. К воротам подъехала серебристая Тойота-Лендкрузер. Блин, фильм про братков, крутая тачка и бухающий басами шансон. Мы оба встали так, чтобы открывающаяся калитка прикрыла нас. Напротив, на дорожке из плитки стоял УАЗ. Спереди нас прикрывал розарий. Хлопнули дверцы машины.

— Идут, все четверо. Похоже, поддатые. — Опять Евгений. Ну, ему сверху видно все.

Резко, чуть не пинком открытая калитка, затормозившая об мою подставленную ногу. Шаги и пьяный хохот. Все, пора!

Толчком дверь от себя. Автомат к плечу и шаг вперед. То же делает Ильшат.

— Не двигаться! Руки вверх! — Никогда не думал, что умею так орать! Вот уж жизнь заставит. Растерянные лица молодых парней. Попытка одного поднять автомат. Короткая очередь, толчки в плечо. Длинная сбоку поперек остальных. Падающие тела. Крик одного из них. Поворот, очередь. Визг рикошета. Тишина. И дикий крик женщины:

— Сынок! Сыночек! — Стеклянная дверь дома с силой бьет в стену, сыплются осколки. Мать (увы, мать), падающая на колени рядом с сыном. Твою душу! Если мы правы, то почему так тоскливо?!! Я поднял Калашников, лежащий на земле.

И поскорее вышел со двора, от этого воющего крика.

Из домов потихоньку выходили люди.

— У вас есть представители власти. Хоть кто-нибудь? Или те, кого вы считаете достаточно авторитетным, чтобы принимать решения. Необходимо срочно переговорить. — Я посмотрел на людей. Они отворачивали лица. — Если никто не хочет слышать, что вас может убить, мне нет до этого дела. Через пять минут мы выезжаем. Думайте быстро! — Мне вдруг стали чужды переживания. Мы сами приняли эти законы, эти парни подняли на нас оружие. Меня дома ждут, и я не намерен подставлять свою голову и головы моих товарищей из-за чьих-то убеждений.

— Парни, сбор, по машинам. Вадим, тебя это тоже касается. Выезд через пять минут! — Я подошел к Тойоте, открыл дверцу. В салоне бардак, на полу между сиденьями ружья. На полке багажника пяток упаковок с пивом. Из ворот вышел Димка, держась за голову. Ильшат вынес еще пару ружей. Несколько женщин зашли во двор и подошли к телам парней. Что это с братом? Чего он за голову держится?

— Дим, что с тобой?

Только не смейся. Эстер Тимуровна меня сковородой по голове стукнула, и вырвалась. Правда, поздно. — Так вот как ее зовут. Впрочем, какая разница. А вот с баб Нюрой надо поговорить. Только отойду подальше. Как раз к баб Нюриному домику. Похохатывая про себя, подошел к снова сидящей на скамье бабушке.

— Баб Нюр, вы говорили, что пивовоз в стороне Тольятти. А где Ульяновск? Или по-новому (старому) — Симбирск? — Эта оговорка мне покоя не давала. Как и то, что деревень и сел с названием Мокрые Кураши на границе Татарии и Ульяновской области я не помнил.

— А Ульяновск там, откуда вы приехали, сынок. Заблудились, что ли? — Баб Нюра с интересом посмотрела на нас. Хорошая бабушка, а вот реакция на перестрелку у нее очень отличается от прочих. Кем она на фронте была, интересно? А вот спрошу.

— Баб Нюр, а вы кем на фронте были? — Ну, интересно. И ведь не очень старая бабушка. Добровольцем ушла небось.

— Снайпером, сынок. А ты, небось, думал, санитаркой или связисткой? Так и им война не сладкой была. Никому на фронте легко не было. — Ай да бабушка. И ведь в школе сейчас и основы стрелкового дела преподавать надо. А спрошу.

— Баб Нюр, вы к нам в школу учителем не пойдете? По снайперскому делу? А то у нас снайперов нет, эти парни так, стрелки. Мы все просто гражданские, временно мобилизованные. — А чего это Ильшат в Тойоту полез? У нее хозяйки имеются. — Извините. Ильшат, Тойоту оставь! Найди ключи от Патриота, проверь, заводи и выезжай. Это наша машина, надо забрать.

Я обернулся к бабушке. Она выглядела задумчивой. А потом стала решительной. Встала:

— Минут тридцать меня подождете? У меня здесь ничего нет. Могила мужа в том мире осталась, родни у меня здесь нет. Подруга тоже там. Дом новый, еще не обжила. Да и скучно одной. Коза погибла. Кошка пропала. Квартирку дадут, как думаешь? И винтовку? Моя-то, давно на складах, наверное. Пойду вещи собирать. — И она зашла в дом. Быстро бабуля думает. Если стрелять не разучилась, мы клад нашли по нынешним временам. Ко мне подошли трое мужчин. Не рабочие. И не крестьяне. Скорее бизнесмены мелкой руки.

— Вы сказали, что нас может кто-то убить? Это просто испугать или вы нам местью угрожаете, за то, что вашего товарища не защитили? Но мы ничего не могли сделать. У нас отобрали оружие… — Тут я перебил говорливого торгаша.