– Странно, да? Может, он вообще не человек?
Не человек. Эндри передернуло.
– Тебе что, холодно? – спросила Мелли.
Эндри ухитрилась улыбнуться, но... очень слабо.
– Знобит немного, – объяснила она. – Наверное, было слишком много солнца.
«Или Пола Хеллка», – добавила она про себя.
Когда последний закатный луч потонул в Тихом океане, у Эндри появился повод задрожать по-настоящему. С моря подул холодный ветер. Шорты и безрукавка слабо защищали от промозглой сырости, наполнившей воздух. Ей очень хотелось двинуться поскорее домой, но никто из друзей не разделял ее желания. После ужина раздали пиво с содовой, но Эндри от своей доли отказалась. Разбившись на парочки, компания стала помаленьку расходиться по укромным уголкам. С самого начала утвердив себя в положении не нуждающейся в паре, Эндри осталась одна – если не считать Пола, который тоже, видно, не преуспел в нахождении себе близкой по духу пары.
Она сидела на одеяле Мелли, трясясь от холода, когда он по песку направился к ней. Поверх плавок он натянул обрезанные джинсы, а на голые плечи – бумажную футболку без рукавов и в таком наряде очень походил на остальных парней. И все же, вполне определенно, Пол Хеллка не был просто одним из них. Точнее, совсем не был.
В одной руке он держал одеяло, а в другой – бутылку с длинным горлом и два пластмассовых стакана. Он не стал спрашивать разрешения присоединиться к Эндри. Пристроив бутылку и стаканы возле нее, он взял по уголку одеяла в каждую руку, развел их и, скрестив ноги, мягко опустился на землю рядом. Затем обхватил рукой ее дрожащие плечи, одаривая теплом одеяла и своего тела. И, тщательно подоткнув другой конец одеяла под мышку, разлил золотистое вино в стаканы.
– Из твоих любимых, – сказал он, демонстрируя ей бутылку. – Не так ли?
Мысленно убеждая себя в том, что тотчас же не вскочила и не убежала только потому, что ей действительно холодно, Эндри приняла от него стакан.
– Да, кажется, вчера я об этом упоминала, – подтвердила она.
Она не хотела вспоминать о прошлом дне, но не могла не почувствовать удовольствие от того, что он все помнит.
– Ты целый день меня избегаешь, – констатировал он, слегка приветственно качнув стаканом в ее сторону, и пригубил вина. – Великолепно. У тебя превосходный вкус.
Эндри решительно стало тепло, и не только от одеяла.
– Спасибо, – скромно ответила она. – Рада, что тебе нравится. Я действительно избегала тебя, – призналась она, удивив такой откровенностью себя, наверное, даже более, чем его. – Мне... мне не по себе в твоем присутствии, Пол.
– Но в моем присутствии тебе и тепло, – заметил он, прижимая ее крепче к себе. – Разве не так? И не только в одном смысле, согласилась Эндри, но про себя.
– Я... э-э, уже собралась было домой, – сказала она просто ради заполнения паузы, – но остальные еще не очень хотят.
Пол повернул голову и медленно обвел взглядом другие пары, сидевшие в обнимку под одеялами и ведущие беседы, невнятно слышимые, но вполне известного содержания. И, когда вновь посмотрел на Эндри, широко улыбнулся. В его глазах отразился свет умиравшего костра.
– Это заметно, – сказал он, едва слышно рассмеявшись.
Сколько же ему лет ?
Почему она вдруг задалась этим вопросом? Наверное, рассудила Эндри, по причине той терпимости, которую он проявлял к молодежи. Раз Селия упоминала о впечатляющих рекомендациях, предоставленных ему, он был вполне зрелый мужчина. И тем не менее, тайком наблюдая за ним весь день, Эндри видела, что в спорте он не уступал самым молодым и выглядел менее уставшим к моменту, когда все игры закончились... хотя единственное, чем он подкреплял свои силы, был большой ломоть от каждой дыни, купленной ею и Мелли.
«Странно», – размышляла она, искоса поглядывая на его лицо, неясно освещенное потухающим костром. В вечер их знакомства Пол выглядел ровесником Блейна как по опыту, так и по возрасту. А сегодня казался не старше Мака.
И вообще, заключила она без всякой радости, он кажется человеком без возраста.
Уже привыкнув огорошивать себя своими же невероятными мыслями, Эндри вздрогнула от неожиданности при негромком звуке голоса Пола:
– Почему ты молчишь?
– Я думаю.
Она почувствовала, как его рука теснее обхватила ее плечо.
– А не поделишься со мной своими столь глубокими мыслями?
Эндри уставилась на него, недоумевая, почему вопреки вполне легкомысленному тону вопроса у нее родилось странное ощущение, будто Полу отлично известен ответ. И вдруг, разозлившись на свое разыгравшееся воображение, выпалила напрямик:
– Я раздумывала по поводу твоего возраста.
– И что ты насчет него думала?
Взглянув на него с укоризной, но втайне довольная его поддразниванием, она протянула:
– Ну, например, из скольких лет он состоит?
А лучше так. Сколько тебе лет?
Раздавшийся в ответ смех отчего-то ударил ее по нервам.
– Это так важно?
Эндри пришлось подождать, пока уляжется волнение.
– Я полагала, что только женщинам свойственно скрывать свой возраст, – заметила она, обходя таким образом его вопрос.
Перед тем как ответить на эту колкость, Пол вновь наполнил стаканы и вновь не пролил ни капли.