Обреченный пророк

«Здравствуй, – сказал мне сановный старец, – много о тебе слышал и о твоих способностях тоже. Как там Павел Митрофанович поживает? (Тесть к тому времени уже был на пенсии.) Хороший мужик, свой! Ну, а ты? Покажи, что это за фокусы?»

Референт услужливо подвинул стаканчик с игральными костями.

Я чувствовал себя последним дураком, но что оставалось делать?

«Выброси три шестерки, – потребовал старик. Я исполнил. – А три единицы?» И это было исполнено.

«Здорово! – удивленно закивал старец головой. – А вот, например, в домино? Если бы мы с тобой в домино играть сели, знал бы ты, какие у меня кости?»

Я молча кивнул.

«Но ведь это нечестно», – обиделся старец.

«Поэтому в домино и не играю, – сообщил я, – да и в остальные азартные игры тоже».

«Благородно, – одобрил мои слова старец, – другой бы на твоем месте… – Он не договорил, как бы поступил на моем месте другой, и вяло махнул рукой: – Ну что ж, иди… Как соберемся в домино играть, я тебя приглашу, будешь мне подсказывать, конечно, с разрешения товарищей».

Едва я покинул кабинет, как меня окликнули в коридоре.

«Сюда, на минутку», – человек в штатском с военной выправкой указал мне на нужную дверь.

«Вот и попал в лабиринт», – с тоской подумал я. За дверью этого кабинета меня ждал товарищ, чья внешность была хорошо известна работникам всех правоохранительных органов.

«Итак, Владимир Сергеевич, – спокойно сказал он, – расскажите-ка мне о ваших способностях».

Ничего особенного не утаивая, поведал я ему свою историю, начиная с детских лет.

«Удивительно, – заметил он в конце рассказа, – откровенно говоря, в мистику я не верю, однако… «Есть многое на свете, друг Горацио», не правда ли? А скажите, в вашей работе сыщика помогал ваш дар?»

«Случалось», – ответил я.

«Поделитесь…»

Я вспомнил убийство студентки, еще несколько подобных историй. Об убийстве нумизмата я решил не рассказывать.

«Очень интересно! – воскликнул мой собеседник. – Очень! Вы не возражаете, если мы изредка будем использовать ваши способности на благо нашего государства?»

Я, естественно, не возражал.

«Однако хочу предупредить, – добавил я, – я не могу читать мысли. Так же, как, например, книгу. Проецировать свою волю на чужой разум тоже не всегда удается. Кроме того, случается, что дар как бы отключается и мои способности на время исчезают. У всего есть предел».

«Ну конечно, – откликнулся мой собеседник, – я все понимаю. И тем не менее ваша помощь нам будет неоценима».

И началось…

Примерно через неделю меня вызвали к товарищу, который «все понимал», назову его для краткости Андреевым. «Есть для вас работенка, – с ходу сообщил он. – Тут приезжают товарищи из одной дружественной страны. Хотелось бы узнать их истинные, так сказать, намерения. Друзья друзьями, но все же… Как говорится, доверяй, но проверяй. Мы вас включим в протокол, скажем, как представителя Министерства иностранных дел. Ничего, сойдет…»

Итак, встречаемся с дружественными товарищами, и оказывается, что они неплохо настроены к нашей стране, и главное, что их мучает, так это как бы поделикатнее попросить денег.

Всю эту информацию я передаю Андрееву. Он очень доволен.

Началась для меня светская жизнь: рауты, приемы в иностранных посольствах, встречи с главами государств… На работе мне откровенно завидуют, а впрочем, я там почти не бываю.

Сначала мне все это нравилось, потом стало надоедать. Мысли у большинства практически одинаковые: как бы побольше урвать и как бы поменьше дать. Многие вообще не думают о государственных делах, а все больше о посторонних вещах: бабах, разных цацках, семейных проблемах. Была такая категория, которая мечтала только об орденах. Все мысли были поглощены одним: дадут ли мне здесь орден или не дадут? Эти были наиболее преданы социалистической системе.

Случались, правда, и проколы. Раз приехала делегация одной азиатской страны. Я, как всегда, на боевом посту: ловлю обрывки чужих мыслей, но, чувствую, не получается. Словно барьер на пути стоит. Поначалу я думал, что это у меня что-то разладилось. Сосредоточился, чувствую, не во мне дело. Действительно поставил кто-то барьер. Я начал прощупывать: кто же из присутствующих? И вдруг неожиданно получаю страшный удар. Как будто в центр мозга вонзилась раскаленная игла. Я даже пошатнулся. Все это напоминало мой поединок с Корытовым. И тут я вычислил своего противника. Метрах в пяти от меня среди охраны стоял высокий худой азиат в строгом костюме. На меня он даже не смотрел. Иглу к тому времени уже вытащили, но вместо нее пришла короткая и обидная команда: «Пошел вон!»