Обреченный пророк

– Корытов, конечно, звучит не так благозвучно, как Карауловский, но не привлекает к себе особого внимания, – спокойно заметил старик.

– Что все это значит? – срывающимся голосом выкрикнул Ситников.

– Наш гостеприимный хозяин, – продолжал Олег, – имел на вас свои виды. Как же, ведь вы родственники! Он, кстати, никогда не забывал о вашем существовании. Но…

– Что «но»? – Ситников, казалось, задыхался.

– Вы его разочаровали, – усмехнулся Олег.

Старик в подтверждение этой мысли кивнул.

– Поэтому не бывать вам прорицателем, – заключил Олег.

– Значит, моего отца уничтожил ты, – сказал Ситников, обращаясь к старику.

– Его расстреляли по приговору тройки, – спокойно пояснил старик.

– А он говорит… – Ситников кивнул на Олега.

– Он недалек от истины. Твой отец хоть и приходился мне родным братом, но худшего врага у меня не бывало. Когда он подался в большевики, то ради своей революционной карьеры решил уничтожить то исконное, чему издревле служит наш род. Он был отступником, а с отступниками всегда поступали одинаково – их уничтожали при первой возможности. И, как я вижу, яблочко от яблони недалеко падает. Но твой отец, хотя и был отступником, в отличие от тебя не был дураком.

Ситников страшно побледнел. Видно, что ему стало трудно дышать, потому что он хватал губами воздух, как рыба, выброшенная на берег. Наконец он справился с собой и нарочно спокойно произнес:

– Однако убить вам меня не удастся, – он с хрипом перевел дыхание, – помните, что в случае моей насильственной смерти письмо со всеми данными будет передано куда следует. И то, что не сделал мой отец, – сделаю я!

– А если вы умрете естественной смертью? – поинтересовался старик.

– Тогда письмо будет уничтожено.

– А ведь у вас плохое здоровье – вот мне докладывали, что по дороге сюда вам стало плохо. И это может повториться. А ведь есть множество средств, которые при попадании в организм могут вызвать летальный исход. Причем без признаков отравления. Вот вы сегодня довольно активно налегли на коньяк и не заметили, что, кроме вас, его никто не пил.

Ситников схватил свою рюмку и понюхал содержимое.

– Вы меня обманываете?! – закричал он.

– Итак, мой друг, – не обращая внимания на вопли главврача, обратился старик к Олегу, – я сообщу ему то, чего не договорили вы. Настал твой смертный час! – громко сказал он, обращаясь к Ситникову.

И Олег едва не засмеялся от нарочитой театральности реплики.

При этих словах несчастный главврач в ужасе посмотрел на старика и схватился рукой за сердце. Черты лица его исказились. Он силился что-то сказать, но только хрипел. С минуту он просидел на стуле, потом упал лицом на стол.

Старик поднялся и вышел. Вскоре он явился с одним из своих приближенных. Подошел к неподвижно лежащему Ситникову.

– Еще дышит, – констатировал он. – Отнеси его в машину и вези в ближайшую реанимацию. Там скажи, что подобрал его на улице. Постарайся уехать оттуда незаметно, но, если попросят сообщить твои данные, назови настоящее имя. Ты понял? – Тот кивнул. – Ну вот, – заметил Корытов, когда Ситникова унесли, – одним лжепророком на свете станет меньше.

– Вы его отравили? – спросил Олег.

– Нет, – ответил старик, – в этом не было необходимости. Он – сердечник. Это мне было известно, а тут такая обстановка! Такие речи! Не выдержало сердце. – Старик выжидательно посмотрел на Олега.

– И все-таки, зачем вы его убили?

– Я его не убивал, – сказал тот, – но, если тебе так хочется считать, запретить не могу. Племянник мой оказался глуп. Ты же видел, как он держал себя, как со мной разговаривал. Разве умный человек так себя ведет? Я действительно возлагал на него некоторые надежды, но оказалось – зря. Кроме того, еще до его сегодняшнего появления ко мне поступило известие, что к его появлению вместе с дневником отнеслись весьма холодно. Времена, понимаешь, нынче не те. А он и там вел себя, как павлин в курятнике.

– Но ведь он говорил, что встретил самый теплый прием?

– Мало ли что он говорил, – усмехнулся старик. – Да и дневник этот. Он многим мозолил глаза. Ситников его, естественно, читал, значит, он – ненужный свидетель.

– Итак, теперь настала, очевидно, моя очередь, – спокойно сказал Олег. – Я слишком много видел, слишком много знаю…

– Наоборот, – серьезно ответил Корытов, – именно в тебе я обрел то, чего мне недоставало в последнее время.

– То есть?

– Если желаешь – свою правую руку.

– А вы не думаете, что эта правая рука откажется вам служить?

– Не думаю, – уверенно сказал старик.

– А мне кажется, мы не найдем точек соприкосновения.

– Но мы уже нашли! Разве не с твоей помощью отыскан дневник, не ты разве помог мне отправить на тот свет этого зазнавшегося невежу?

– Вы же говорили, что дневник был заранее подложен в подземелье?

– Я тебя проверял. Это было необходимо. Конечно же, он найден с твоей помощью.

– А как же дача? Она, как вы сказали, не принадлежала Матвееву?

– Домишко этот был собственностью его матери. Там-то он и решил спрятать дневник.

– А Настя?

– Тут я слегка покривил душой. Конечно же, она ничего не знала. И никакая она не ведьма, а действительно дочь несчастного прорицателя.

– А где она?