Образ общества

намерен проследить не все условия его возникновения, а лишь одно из них. А именно он ограничивает свою задачу изучением религиозных элементов той идеологии, которая впоследствии, претерпев ряд превращений, стала идеологией промышленного капитализма и его главного носителя - современной промышленной буржуазии. Это, однако, отнюдь не следует понимать так, будто Вебер хочет дать религиозное объяснение генезиса капитализма: он самым категорическим образом и в самых резких выражениях отвергает такое толкование своих намерений «Я вовсе не хочу, - говорит он по этому поводу, - защищать тот безумно доктринерский тезис, согласно которому капиталистический дух мог возникнуть лишь в результате известных влияний Реформации или - более того- даже капитализм как хозяйственная система якобы является порождением Реформации. Такую точку зрения делает невозможной раз навсегда уже одно то обстоятельство, что некоторые существенные формы капиталистического хозяйствования, как это всем известно, значительно старше Реформации Здесь должно быть лишь установлено- играли ли, между прочим, и религиозные влияния какую-нибудь роль (и какую именно) в процессе качественной чеканки и количественной экспансии капиталистического «духа» и какие конкретные стороны культуры, покоящейся на капиталистическом базисе, восходят к ним. При этом ввиду невероятного хаоса перекрещивающихся взаимных влияний, идущих от материального фундамента реформаторских культурных эпох, от свойственных им форм социальной и политической организации и от их духовного содержания, можно поступать лишь следующим образом: прежде всего нужно исследовать, существует ли некоторое «сродство»6 между известными формами религиозной веры и этикой профессии и призвания и в каких именно пунктах оно существует (RS, I, S 83). Связь между религиозными учениями Реформации и тем, что Вебер называет «капиталистическим духом», была подмечена уже давно, задолго до Вебера. Он сам указывает своих предшественников (Лэвли, Метью Арнольда) и, неоднократно ссылаясь на Эд. Бернштейна, подчеркивает, что он был первым исследователем, четко сформулировавшим эту связь в следующих словах «аскетизм есть буржуазная добродетель» (S. 192, Anm 2; S 160, Anm 1). Но Вебер идет дальше: он хочет не только наметить и сформулировать эту связь, но и показать ее закономерность и объяснить ее «Neu» ist also nicht, dab hier dieser Zusammenhang behauptet wird.. sondern umgekehrt seine ganz unbegrundete Anzweiflung. Es gilt ihn zu erklaren (S 28, Anm З)7 Каким же образом Вебер вообще пришел к такой постановке вопроса? 602