Обратный отсчет

– Признаюсь, я удивлен, – заметил он, одаривая новую знакомую своей самой очаровательной улыбкой. – Когда Энтони сказал, что встречается с девушкой по имени Билли, мне сразу представилась девица шести футов росту и с борцовскими мускулами!

Билли весело рассмеялась и скользнула на скамью рядом с Люком.

– На самом деле меня зовут Билла, – объяснила она. – Это библейское имя. Служанка Рахили и мать Дана[3]. Однако выросла я в Далласе, а там все звали меня Билли-Джо.

– Скажи, она прелесть! – вполголоса проговорил Энтони, усаживаясь рядом с Элспет.

В сущности, Билли нельзя было назвать красавицей. Вглядываясь в ее лицо, Элспет ясно видела в нем недостатки: узкое, с мелкими чертами, острый нос, слишком большие темные глаза. И все же девушка была обворожительна. В ней привлекало все вместе: алая помада на губах, лихо заломленная шляпка, протяжный техасский выговор и более всего – живость и одушевленность. Не успев присесть, она уже рассказывала Люку какой-то техасский анекдот – и не столько рассказывала, сколько изображала в лицах, то улыбаясь, то хмурясь, разыгрывая целую сцену.

– Очень милая, – согласилась Элспет. – Странно, что я ее раньше не замечала.

– Она мало ходит по вечеринкам – почти все время посвящает учебе.

– А где же ты с ней познакомился?

– Заметил ее в Музее Фогга. На ней тогда было зеленое пальто с латунными пуговицами и берет, и я подумал: точь-в-точь игрушечный солдатик!

Ну нет, на игрушку Билли совсем не похожа, подумала Элспет. Она куда опаснее. Как раз в этот миг Билли, рассмеявшись какому-то замечанию Люка, с игривым упреком шлепнула его по руке. Разозленная таким откровенным кокетством, Элспет обратилась к ней:

– А вы не боитесь опоздать к комендантскому часу?

К десяти часам вечера студенткам Рэдклиффа предписывалось быть в общежитии, у себя в спальнях. В принципе разрешалось возвращаться и позже, но всякий раз это была целая история: студентке приходилось вписывать свою фамилию в специальный журнал, объяснять, куда она идет и когда вернется, и время ее возвращения потом проверяли. Однако ученицы Рэдклиффа не зря славились умом и способностью находить нестандартные выходы из самых затруднительных ситуаций.

– Ко мне, видите ли, приехала тетушка, остановилась в «Ритце». Сегодня я ночую у нее, – ангельским голоском объяснила Билли. – А у вас какая версия?

– Никаких версий – просто окно на первом этаже, которое открыто всю ночь.

– На самом деле я переночую в Фенвее, у друзей Энтони, – понизив голос, объяснила Билли.

Поймав взгляд Элспет, Энтони запротестовал:

– Это знакомые моей матери, у них просторная квартира… И нечего бросать на меня такие викторианские взгляды! Страшно респектабельная семья!

– Надеюсь, – чопорно проговорила Элспет. От нее не укрылось, что Билли залилась краской – и, как ни стыдно признаться, это доставило ей удовольствие. – Милый, – проговорила она, повернувшись к Люку, – во сколько у нас фильм?

Он взглянул на наручные часы.

– Нам уже пора.

На выходные Люк арендовал машину, двухместный «Форд» с кузовом модели А, выпущенный лет десять назад. В сравнении с плавными обтекаемыми линиями новых автомобилей, мчащихся мимо по шоссе, эта тесная колымага выглядела непрезентабельно. Однако Люк вел неказистый автомобиль умело, явно наслаждаясь своим мастерством водителя.

В кинотеатре «Лоуи» они смотрели новый фильм Альфреда Хичкока «Подозрение». В темноте Люк приобнял Элспет, а она положила голову ему на плечо. Все было бы чудесно, если бы не сюжет фильма – история брака, обернувшегося кошмаром; совсем не то, на что Элспет хотелось бы смотреть вместе с Люком.

Около полуночи они вернулись в Кембридж и, проехав по Мемориал-драйв, остановились в парке, на берегу Чарльз-ривер, неподалеку от эллинга. Обогревателя в машине не было; Элспет подняла меховой воротник пальто и прижалась к Люку в поисках тепла.

Они разговаривали о фильме. Элспет считала, что в реальной жизни героиня Джоан Фонтейн, спокойная и рассудительная девушка, воспитанная чопорными родителями, едва ли влюбилась бы в такого «обаятельного негодяя», какого сыграл Кэри Грант.

– Так поэтому-то она на него и запала! – возразил Люк. – Почуяла в нем опасность!

– Разве опасные люди привлекательны?

– Еще как!

Элспет отвернулась и уставилась на отражение луны в беспокойных волнах. Ей вспомнилась Билли Джозефсон: опасная штучка, это уж точно!

Почувствовав ее раздражение, Люк сменил тему.

– Кстати, сегодня профессор Дэвис сказал мне, что я могу, если хочу, защитить диссертацию прямо здесь, в Гарварде.

– Почему он об этом заговорил?

– Я упомянул, что надеюсь попасть в округ Колумбия. «Зачем? – ответил он. – Оставайтесь здесь!» Я объяснил, что в Нью-Йорке живет моя семья – а он на это: «Семья? Пфф!» Как будто тот, кто хочет чаще видеться с сестренкой, никогда не станет серьезным математиком!

Люк был старшим из четверых детей. Мать его была француженкой; они с отцом Люка познакомились в Париже в конце Первой мировой войны. Элспет знала, что Люк очень любит братьев-подростков, а одиннадцатилетнюю младшую сестру просто обожает.