Обратный отсчет

Пролезая под стойкой, он не видел Люка – а Люку это и было нужно! Он схватил ящик для пожертвований и сунул за пазуху. Ящик был легким, но все же в нем что-то звякнуло, значит, не совсем пустым.

Бармен схватил Люка за ворот и потащил к дверям. Люк не сопротивлялся, пока у самого порога бармен не пнул его коленом под зад. Тут, забыв о своей роли, Люк резко повернулся, сжав кулаки. Бармен изменился в лице и поспешно юркнул в кафе; Люку показалось, что он испугался.

«А почему, собственно, я так разозлился?» – спросил себя Люк. Он попросил милостыню – и не ушел, когда ему велели уйти. Быть может, пинок под зад был лишним – но ведь он это заслужил: в конце концов, он стащил деньги, предназначенные для слепых детишек!

И все же ему стоило немалых усилий скрыть гордость, повернуться и, низко опустив голову, с видом побитой собаки побрести прочь.

Нырнув в безлюдный проезд между домами, Люк подобрал с земли острый камень и принялся потрошить свою добычу. Вскоре ящик поддался. Внутри были мелкие монетки, в основном по одному центу, – всего доллара два или три. Люк сунул их в карман и вернулся на улицу. Спасибо небесам за благотворительность, подумал он. Выберусь из этой передряги – непременно пожертвую слепым три доллара!

Или нет, лучше тридцать.

У киоска, уткнувшись в газету, стоял тип в зеленом плаще.

В нескольких ярдах от Люка остановился автобус. Куда он едет, Люк понятия не имел, – но это было и неважно. Он вошел. Водитель хмуро на него покосился, однако выгонять не стал.

– Мне выходить через три остановки, – сказал Люк.

– Неважно, когда выходить, – проворчал водитель. – Если у тебя нет проездного, то билет стоит семнадцать центов.

Люк расплатился украденной мелочью.

Пробираясь в заднюю часть автобуса, он бросил взгляд в окно, ища глазами своего преследователя. Человек в зеленом плаще шагал прочь, зажав газету под мышкой. Люк нахмурился. Выходит, он за ним вовсе не следил? Шпик сейчас старался бы поймать такси… «Да, должно быть, мне показалось», – разочарованно подумал Люк.

Автобус тронулся, и Люк сел на свободное место.

Он вновь задумался о том, откуда все это знает. Определенно, он где-то учился следить за людьми или уходить от слежки. Но где? Может быть, он служил в полиции? Или это как-то связано с войной… А чем, интересно, он занимался на войне? Люк помнил, что несколько лет назад была война: Америка воевала с Германией в Европе и с Японией на Тихом океане, – однако даже не представлял, чем занимался в это время он сам.

На третьей остановке он вышел вместе с еще несколькими пассажирами. Огляделся. Такси поблизости не было, типа в зеленом плаще – тоже. Один из пассажиров, вышедших вместе с ним, подошел к дверям магазина и начал рыться в карманах. На глазах у Люка он достал сигарету, чиркнул спичкой и с наслаждением затянулся.

Это был высокий человек в серой фетровой шляпе.

Люк понял, что сегодня его уже видел.

7.00

Стартовая площадка – это, по сути, огромный стальной стол на четырех ногах и с отверстием в середине, через которое проходит реактивная струя. Конический отражатель под «столом» гарантирует горизонтальное отклонение реактивной струи.

Энтони Кэрролл ехал по Конститьюшн-авеню на пятилетнем «Кадиллаке Эльдорадо», доставшемся ему от матери. Позаимствовал его год назад, чтобы добраться до Вашингтона из Вирджинии, где жил вместе с родителями, – и так и не собрался вернуть. Ничего, мама наверняка уже купила себе другую машину.

Он заехал на парковку возле Корпуса Кью в Алфавитном Ряду – длинной веренице мрачных, похожих на бараки строений, во время войны наспех выстроенных в парке неподалеку от Мемориала Линкольна. Хотя здания не радовали глаз, Энтони они нравились: ведь большую часть войны он провел здесь, в работе на Управление стратегических служб – организацию, из которой впоследствии выросло ЦРУ. Добрые старые деньки, когда секретные агенты могли творить что хотели – ну, почти, – и ни перед кем, кроме президента, не отчитывались.

Штат ЦРУ рос быстрее, чем у любой другой правительственной организации, и на том берегу Потомака, в Лэнгли, для него уже возводилась новая штаб-квартира стоимостью во много миллионов долларов. Когда ее достроят, знал Энтони, Алфавитный Ряд будет снесен.

Против переезда в Лэнгли Энтони боролся что есть сил – и не только потому, что с Алфавитным Рядом у него были связаны дорогие воспоминания. Сейчас ЦРУ занимало тридцать одно здание, и Энтони доказывал, что так должно быть и впредь. Пока разведывательное управление разбросано на целый квартал, иностранным разведкам трудно оценить его ресурсы и масштабы деятельности. Если же оно будет располагаться в одном-двух зданиях, чтобы понять, сколько людей там работает, достаточно будет разок проехать мимо.