Обратной дороги нет (cборник)

Высший военный совет заседает в просторном и строгом зале. Его стены облицованы темным деревом, а одна из дверей непосредственно ведет в кабинет министра. В центре зала — длинный полированный стол. Вокруг него — кожаные кресла. В зале нет ни одного телефона. Никакие события за этими стенами не должны отвлекать членов совета от решения судеб болгарского царства. У каждого из присутствующих свое, строго по иерархии, место. Впрочем, те, для кого открыты двери в этот зал, — все в генеральских погонах: начальник генерального штаба, командующие армиями и начальники отделов министерства. Даже руководителю контрразведки полковнику Недеву вход сюда закрыт. Зал высшего военного совета — святая святых, тайная тайных державы. Никола Михов входит быстро, энергично. Вместе о ним — германский посланник в Болгарии Бекерле.

— Господа, — начинает Михов, когда все рассаживаются. — Как вам известно, мне была предоставлена счастливая возможность посетить главную штаб-квартиру фюрера на Восточном театре военных действий. Я имел беседы с самим фюрером, с его выдающимися фельдмаршалами и генералами и многое увидел собственными глазами…

Члены военного совета слушают Михова с особым вниманием: теперь, через два с половиной месяца после сталинградского краха, всех прежде всего интересует одно: оправится ли немецкая армия от удара? Но министр, поглядывая на германского посланника, бодро рассказывает о железной дисциплине в армии фюрера, о стойкости солдат рейха. Пересказывает жалобы фельдмаршалов Гитлера на суровость зимы, бездорожье и обширность российских просторов. Все это уже слышали прошлой зимой, после разгрома под Москвой… Ага, вот и новое: немцы отмечают, что у русских появилась страшная артиллерия, командиры действуют инициативно, несмотря на морозы и бездорожье, совершают стремительные маневры… Ну если уже сами немцы начали признавать такое!..

— Однако не должно быть места для уныния и паники, — продолжает Михов. — Фюрер лично уверил меня, что не позднее середины нынешнего лета в войне на Востоке наступит решительный перелом. В ставке разрабатывается небывалая по своим масштабам стратегическая операция. Собранные в кулак танковые соединения Гота на центральном участке фронта сокрушат противника. К тому времени в руках солдат фюрера будет новое оружие…

Члены военного совета приободрились: Михов говорит так убежденно. Германский посланник одобрительно кивает. Может быть, и стоит, пока не поздно, включиться в войну, иначе пирог окажется поделенным.

— Все, что я сообщил, сугубо конфиденциально, — заключает Михов.

По давней привычке генерал Никифор Никифоров после работы прогуливается по аллее Городского сада, окружающего дворец. Вековые дубы и платаны. Голубые ели. Чистота и тишина. Превосходное место для того, чтобы выветрить из головы заботы дня или обдумать планы на будущее. Но сегодня генерал проходит по аллее торопливым шагом. На углу через дорогу — сладкарница, маленькое кафе с благоуханным турецким кофе. Как обычно, по дороге домой Никифоров заглядывает и сюда. И сейчас он не изменяет этому правилу.

В сладкарнице всегда несколько посетителей. Хозяин, вислоусый турок в красной феске, радушно кланяется генералу и ставит на огонь кованный из меди тигель, начинает колдовать над ним. За столиком — давний знакомый Никифорова, столичный адвокат Александр Пеев. Генерал подсаживается к нему и, попивая раскаленный, густой кофе, начинает перебрасываться малозначительными словами.

Адвокат отставляет свою чашку, берет шляпу:

— Доброго вам здоровья, генерал!..

Поздним вечером на улице Царя Самуила, в квартире на четвертом этаже дома № 35, склонился над передатчиком мужчина. Его лицо изможденно. Лихорадочно блестят глаза. На скулах — темные пятна румянца. Мужчина привычно отстукивает ключом: точка-тире-точка… Натужно кашляет. Отирает испарину с холодного лба. И снова: точка-тире-точка…

«Донесение Журина. Военный министр Михов сообщил членам совета, что во время посещения им главной штаб-квартиры Гитлера на восточном фронте фюрер лично рассказал ему о подготовке небывалой по своим масштабам стратегической наступательной операции, которая начнется в середине лета. Танковые соединения Гота…»

Через несколько минут это донесение будет передано начальнику Разведуправления Красной Армии. Оно будет учтено при составлении планов Генеральным штабом Советских Вооруженных Сил — как это было уже не раз с радиограммами, поступавшими из Софии. Но это донесение — одно из самых ценных. В нем говорится о гитлеровской стратегической операции «Цитадель», которую вермахт попытается осуществить в начале июля 1943 года в районе Курской дуги.

Шифровка из столицы Болгарии — одна из первых вестей о надвигающейся опасности.

3