Обратное преломление II

Трактор покатил через белую стену ливня, колеса разбрасывали комья бурой грязи. Достигнув дома, Пакслан, пригибаясь, побежал к крыльцу. В гостиной горел свет. Насквозь промокший, он упал на диван, не сразу осознав отсутствие Тевиты. Вероятно, ему стоило последовать примеру Виргита Нубила, а не слепо исполнять взятые перед Колониальной администрацией обязательства.

Запищал видеофон. Незримая сила, преодолев душевную усталость, подняла Пакслана. Он принял вызов. На дисплее отразился седой мужчина. Пушистые усы придавали лицу строгое выражение, в глазах застыла настороженность.

– Меня зовут доктор Бероч.

– Понятно, – ответил Пакслан. – Вы ошиблись.

– Приезжайте в Центр. Кое-кто желает повидаться с вами.

– Вы ошиблись, – повторил Пакслан.

– Ждите на мосту Благородства, Пакслан Латум. Удачи.

– Откуда вы узнали мое имя?

Дисплей видеофона погас. По гостиной, проникнув через окно, заплясали отсветы проблесковых маячков – во двор въехал черно-белый патрульный электромобиль. Полицейский помог Тевите вылезти на раскисшую лужайку. Забыв о докторе Бероче, Пакслан выскочил под ливень.

– Пакслан Латум? – осведомился полицейский. – Отвечайте.

– Да, это я. Что случилось? – Пакслан смотрел на ссутулившуюся Тевиту – намокшая одежда облепила тело, по лицу струилась вода. – Почему вы задержали мою жену?

– Тевита Латум принимала участие в незаконном собрании, повлекшем смерть одного из участников.

Пакслан сглотнул.

– Наверное, вы перепутали. Моя жена дорожит жизнью и никогда бы…

– Я была там, – пробормотала Тевита. – Но я не представляла, чем все обернется… Райм…

– Райм затащил тебя на собрание? – Пакслан сжал кулаки. – Кто ему позволил?!

– Вы можете поручиться за Тевиту Латум? – спросил полицейский. – В противном случае мы поместим ее под надзор.

– Я могу поручиться, разумеется, могу! – Пакслан попытался разглядеть лицо полицейского за мокрым защитным стеклом шлема. – Подобное не повторится. Обещаю.

– Вопрос исчерпан, – кивнул полицейский, делая заметки в электронном блокноте. – Вы свободны.

Пакслан отвел Тевиту в дом. Тевита прижалась к нему, он ощутил ее горячее дыхание.

– Пакс, прости меня!

– Ну что ты, успокойся. – Пакслан погладил ее по спине. – Главное – ты цела, с тобой ничего не случилось.

– Райм спрыгнул с крыши. При мне. Он считал, будто самоубийство – действенный способ перехода.

– Он часто говорил об этом…

Пакслан прикусил губу: он перепутал воспоминания. Тевита распахнула воспаленные от слез глаза.

– Что? Вы обсуждали самоубийство?

– Вряд ли «обсуждали». – Пакслан сглотнул. – Так, болтали.

– И ты молчал!

– Не хотел огорчать тебя. К тому же в его болтовне было здравое зерно.

– Не хочу слышать! Не хочу! – Вырвавшись из объятий, Тевита отступила. – Это чудовищно! – Она смахнула с лица мокрые пряди. – Какое здравое зерно в самоубийстве?

Пакслан шагнул к ней. С вызовом взглянув на него, Тевита бросилась в спальню. Щелчок запираемого замка остановил Пакслана.

– Теви, не глупи!

– Почему ты не в поле? – прохрипела Тевита из-за двери. – Иди, паши. Дай мне отдохнуть.

Покинув дом, Пакслан ступил под неослабевающий ливень. Райм из другого измерения убеждал его покончить с собой до наступления естественной или насильственной смерти. Убеждения превращались в настойчивые требования. Прежде чем исчезнуть, ему все-таки удалось породить у Пакслана сомнения относительно ценности жизни вне исходной действительности.

«Не находилась ли в Райме, который спрыгнул с крыши, личность Райма из того, другого измерения – измерения из моих наложившихся воспоминаний? – подумал Пакслан. – Там было совсем плохо. Ужесточение мер безопасности не мешало посторонним захватить Центр. – Он влез в кабину трактора. – А заодно и полицейские лагеря для беженцев, которые стали ловушкой. Там посторонние распространялись быстрее любой заразы. Просто издевательство – загнать людей в лагеря и не обеспечить никакой защиты. – Его передернуло. – Но все лучше, чем повторить судьбу Тевиты».

Тевита наблюдала, как за окном смазанные ливнем удаляются огни трактора. Ей не давало покоя, что Райм и Пакслан обсуждали самоубийство. Это казалось невозможным. Пакслан с утра до вечера занимался полем. У него не оставалось сил ни на поездки в Центр, ни на звонки бывшим сослуживцам, ни на любовь. Само обсуждение самоубийства выдавало внутренний надлом, душевный недуг.

Сняв мокрую одежду, Тевита раскинулась поперек кровати. Она вспоминала лицо Райма. Уже при встрече у канала он был готов к самоубийству. От нее требовалось, выслушав бездоказательные доводы доктора Унлы Мивард, последовать его примеру. Расчет на подобное мог возникнуть лишь в уме безумца. Ей стало страшно.

«Почему Кнод Генсин не явился на собрание? – подумала Тевита. – Кто и почему дал пропуск полицейскому провокатору, который задавал неудобные вопросы? – Она стиснула ладонями виски, под ними набухала тупая боль. – Даже я обратила внимание, что с ним не все ладно. – Горло уколол горький ком. – Я обязана заботиться о Пакслане. Я уберегу его от самоубийства!»