Обратимость

Баррон аккуратно передал мне бумаги, как если бы я действительно имела здесь вес. Вампиры вообще никак не отреагировали. Лишь только Эдвард раз поднял невидящий взор и тут же убрал его.

Я принялась читать, стараясь с головой уйти в чтение, лишь бы только не замечать напряженной обстановки.

В документах речь велась о том, что Керранам предлагали пройти какие-то не то исследования, не то принять участие в изучениях. Слишком все абстрактно и расплывчато было в этих документах. Видимо, вампиры уже знали о чем речь, и здесь шли только лишь уточнения. Далее шло описание новых возможностей оборудования и того, что ученым удалось достичь, чтобы усовершенствовать его. В любом случае речь шла о какой-то опасности или опасностях. Только кому и что угрожало, я так и не поняла. И все эта информация помещалась на пяти больших листах.

Я вспомнила, что речь уже об этом велась и не один раз. Чего хочет добиться Баррон? Либо он так печется о безопасности вампиров, либо ему надоедают со своими услугами некоторые организации, либо вампиры настолько слабые, что не могут защитить себя сами, но не понимают этого.

В любом случае не трудно было догадаться, что беседа сейчас предстоит тяжелая, если она вообще предстоит. Эдвард, казалось, едва ли был намерен разговаривать. На их лицах проявилось напряжение и защита, с чем они готовились дать отпор устремлениям Баррона.

Пока я сидела и размышляла в таком духе, за спиной снова открылась дверь, и все вампиры явно оживились. Я была слишком глубоко занята своими думами, чтобы здраво воспринять их реакцию и обратить на нее должное внимание, так как было зачем.

Мягкой, еле слышной поступью в комнату вошел еще кто-то. Я не обращала на перемены внимания до тех пор, пока из-за спины не выплыла фигура и не нависла над нами с Барроном. Моя медитация над документами происходила почти с полным отсутствием в реальности, краем глаза я отстраненно заметила, что Баррон живо поднялся.

Мне стоило некоторых трудов тоже отвлечься от созерцания документов и поднять голову. Как раз в этот момент тот, кто стоял над нами, отошел в сторону, видимо, поздоровавшись с директором за руки. Мгновение, я увидела его фигуру. Очень высокий, но отлично сложенный, с широкими раскинутыми сильными плечами передо мной возник еще один вампир. Где-то на уровне подсознания я уловила благоговение остальных, когда они смотрели на него. Уловила странную дрожь, которая вдруг поднялась во мне неизвестно откуда. Не успела я толком что-либо понять, как он повернулся к нам лицом. На мгновение мир перестал существовать для меня. Возможно, я побледнела, а потом и покраснела. Не знаю, жила ли я вообще в этот момент. Только сейчас, словно удар молнии, на меня нашло озарение, что вот он – истинный глава клана. Даже Эдвард, да и все другие вампиры, вместе взятые, не могли сравниться с этим по своей благородности, величественности, чего-то всепоглощающего и вечного. Я не могла подобрать подходящие слова, чтобы описать это создание. Если бы мне сказали, что передо мной бог, я бы охотно поверила, потому что он имел вид поистине чарующий, гипнотический и неземной.

Я и представить не могла, что вампиры бывают еще и “такие”. Какие “такие”, как раз и не удавалось объяснить.

Волосы его темными волнами ниспадали на плечи и устремлялись ниже, подрезанные так, что самая длинная их прядь доходила до середины спины, самая короткая заканчивалась, едва касаясь плеч. Он носил старомодный темный сюртук из бархата, декорированный скромными черными кружевами и какими-то блестящими камнями. С сюртуком, что касается стиля, думается, он не расставался с девятнадцатого века.

Вампир, поздоровавшись с Барроном, взглянул на меня. Я же, привыкшая к холодности и черствости его сородичей, приготовилась встретить примерно такую же реакцию. Однако, подняв то и дело вздрагивающий взор на него и стараясь удержать его хотя бы ради приличия, заметила, что он смотрит на меня бархатным изучающим взглядом. Ошеломленная, я едва ли могла признаться себе, что совсем не вижу в нем того отвращения к людям, которое свойственно всем вампирам. Да, его лицо и взгляд источали серьезность и размеренность. Да, его глаза не лишены были холода – видимо, неотъемлемая черта вампиров. Но бесспорно, он был уникален по неповторимости взгляда. В нем обнаруживались еле уловимые нотки меланхоличности, какой-то хронической грусти и бархатной мягкости. Он стоял передо мной, гордо выпрямившись, но в то же время фигура его не отталкивала и не являла собой холодную стену. Лицо его, спокойное и бесстрастное, поражало тем не менее волшебством бархатных глаз. К тому же тонкие аристократичные черты лица отлично оттеняли представший перед моим воображением образ. Знал ли он, какое убивающее впечатление производит? Наверное, ему было не до этого. Человеческие девицы его вряд ли интересовали, только если как жертва. Учитывая, что в их клане имелись такие особи женского пола, что ему и на ум-то не приходило обратить свой взор в другую сторону. Все эти мысли пронеслись в голове буквально за минуту.