ОбрАДно в СССР

Выступали там по большей части группы тяжело­го рока, говорю в прошедшем времени, потому что три го­да назад там на сцене случился небольшой пожар, клуб за­крыли, а потом его купил Стив Стрэндж из группы «Visage», помещение полностью отремонтировали, переименова­ли его в «Camden Palace» — «Камденский дворец» — и те­перь это дискотека для сверхмодной молодежи, куда я, по по­нятным причинам, не хожу. Но вернемся к нашему рассказу: Бонн Скотт пробыл в «Music Machine» до трех ночи, регу­лярно совершая подходы к стойке бара. Друг его на рассле­довании сказал, что Бонн выпил не меньше семи двойных порций виски. Порция в баре — двадцать четыре грамма, стало быть, семь двойных — это триста двадцать шесть граммов. Много это, или мало — судите сами. По дороге до­мой Скотт заснул на заднем сидении машины, нести на ру­ках его друг был не в состоянии, и решил оставить там, где был. Пусть, мол, проспится. Проведать Скотта он пришел только на следующий день после обеда — тот лежал на зад­нем сидении без признаков жизни. Друг в панике бросился в ближайший госпиталь, где доктора определили, что Скотт умер. Дежурный врач сказал: «Этот паренек — кузнец соб­ственного несчастья». Дело в том, что Скотту ночью ста­ло плохо, лежал он неудачно, на спине, и просто-напросто захлебнулся, научно выражаясь, смерть наступила в резуль­тате механической асфиксии. Как и следовало ожидать, га­зетчики обрушились на Скотта, называя его алкоголиком и даже наркоманом, однако ребята из группы сказали, что, хотя он действительно выпивал и до концерта и после, ни разу за всю свою работу с группой товарищей он не подвел. А работать приходилось много: двести пятьдесят концер­тов в одном только 1979 году. Один раз, правда, в аэропорту он сел не на тот самолет, да и то из-за того, что заговорил­ся с симпатичной девчонкой. И уж, конечно, никаким нарко­маном Бонн Скотт не был.

Все же, справедливости ради, следует отметить его не­достатки: как в смысле силы исполнения, так и в смысле ме­лодичности, стиль его оставлял желать лучшего. Замет­но это было, однако, только на пластинках, потому что на сцене он был живым звеном, связывавшим группу с залом, Ан­гус Янг был героем толпы, но Бонн Скотт был, что называется, свой парень в доску. После концерта он с удовольстви­ем выпивал вместе с поклонниками, он был одним из них, и зрители его любили и уважали за человечность и простоту. Рок-энд-ролл был для Скотта фантастическим миром, где серые будни не властвовали........ Музыка AC/DC

Ближе к вечеру я отправился в бревенчатый особняк ру­ководства, все олдовые «искусствоведы» сидели на веранде за самоваром и заговорщицки рассматривали мою и ряд дру­гих икон. Шофёр Дим Димыча уже поджидал нас. Вмести с «Л.И.В.С», Хиппи и Люберецким качком из Геодезического института мы отправились на КОЛХОЗНУЮ дискотеку. Мы остановились неподалёку, я достал Цейсовский бинокль из ДОТа и позырил в сторон клуба, намечался ПРАЙМТАЙМ. Мы выждали ещё немного, и когда собралась огромная тол­па, то солидно подрулили к клубу. Там уже творился дикий ажиотаж и ходынка. Рядом была припарковано несколько убогих тачек, с десяток мотоциклов «Урал», велики и телеги с лошадьми. Все были разодеты в местные МОДНЫЕ ПРИ­КИДЫ, играли баянисты, многие уже были в угаре и плясали КАМАРЕНСКУЮ. Несколько человек вообще были в ЖОПИТО, тётки пытались их затащить домой, но они отбрыки­вались и бузили...

Когда мы подъехали, начался ацкий ажиотаж, я дико по­жалел, что не махнул стаканчика и пока проходил через тол­пу в БЕЗАЛКОГОЛЬНЫЙ КЛУБ, чувствовал себя стрёмно и не в своей тарелке! Я уже было хотел юркнуть в помещение, но тут меня изловил АГРОНОМ, который стал упрашивать толкнуть речь в мегафон для оголтелой деревенской толпы. эту секунду заиграл ТУШ — местный колхозный духовой оркестр, состав его был такой: механик Лёха и урелок Андрюха — балалайки. Дембель Витюха и длинный Вован — ле­нинградские гитары за 16 руб. Бас труба -пансионерка Пет­ровна! Альт труба — водопроводчик дядя Коля. Горн — Агро­ном! Флейта — пенсионерка, жирнейшая тётка Маруся! Дядя Петя, дед Герасим, водила Антоха и Алефтина Петровна — деревянные ложки + 7 баянистов. Бас барабан — Бочка! По­сле ацкого какофонического трэш ТУША, слово взял предсе­датель СОВХОЗА, а потом и я:

— Дорогие товарищи! Жители и работники совхоза «имени Парижской коммуны»! Поздравляю вас с днём КОЛХОЗНИКА и желаю вам также доблестно трудитца на бла­го Социалистического хозяйства, перевыполнять план и за­полнять закрома РОДИНЫ, овощами, фруктами и мясом. — в толпе раздались первые коменты:

—  Мясо?! Колбасу хер где купишь!

—  Ага! Не помню, когда мы её в последний раз ели...

—   Водку тоже в сельпо не завозят, а самогон ваще заебал 

—  Потому, что ты его гонишь из коровьего дерьма, а Палыч, из яблок и пшеницы, он как мёд и слеза..

—  Следуя указаниям партии и великого Михаила Сергее­вича Горбачёва, сегодня впервые, мы проводим «БЕЗАЛКО­ГОЛЬНУЮ СВАДЬБУ!» — возникла пауза и гробовая тиши­на в толпе, а потом коменты:

—  Иди ты нахер со своей «БЕЗАЛКОГОЛЬНОЙ СВАДЬБой!»