Оборотни Его Величества

Переночевали друзья в деревеньке у стены, а едва солнце взошло, отправились к воротам. Несмотря на рань, около двух десятков визитеров уже собралось. Сонно моргали, позевывая и хлопая себя по плечам, чтобы согреться, но своей очереди на досмотр ждали терпеливо. Процессом руководили двое алебардистов возрастом едва ли старше Вилля, только расхлябанные: лица выбриты кое-как; у того, что справа, шапка набекрень, у левого расстегнут воротник-стойка, а понятия «пресс» и «пузо» перепутали оба. Аватар вскинул бровь: это что за образцы?!

Вилль тоже надел меховую шапку, чтобы острые уши не бросались в глаза, но сидела она как влитая. Куртка ладно обтягивала фигуру, ремень не болтался, ровная коса блестела на солнце, точно золотая. Когда щекастая дочка селян, чья очередь на досмотр подошла, обернулась, да так и прикипела к парню взглядом, Алесса почувствовала себя обладателем сундука с самоцветами. Осталось запереть покрепче, а то ворья развелось…

После селян досматривали пятерых гномов. Им не повезло.

– По империалу с каждого, – протянул правый стражник, переворошив клинки в телеге и лениво обмахав оружейников идентификатором расы, похожим на круглый леденец на палочке.

– Чего?! С тех же по полушке брали! – возмутился гном постарше с белой как снег, заплетенной в две толстые косы бородой.

– Подорожный налог! У вас телега тяжелая? Тяжелая. Мостовую разобьете? Разобьете. Короче, пять империалов, или проваливайте в свой Мыс торговать.

– Да разве ж она тяжелая?! Вон ишак в одиночку тянет – не жалуется!

Но скотина решила сделать хозяевам подлянку и жалобно заревела. Стражники обменялись кривыми ухмылками.

– Пять золотых, или убирайтесь.

– Мы мировому судье жаловаться будем! – рассвирепел старший оружейник, но монеты отсчитал.

– Да ради бога! – пожал плечами стражник, пряча три золотых в кошель, а два – в собственный карман.

От этой наглости гномы так опешили, что в город вошли молча. Взяточничество ни для кого секретом не было, но чтобы прилюдно, у всех на глазах…

– Я им сейчас покажу шушеля мать. – Вилль сжал кулаки. Алесса знала, что у рядового гвардейца из элитной лички полномочий больше, чем у офицерья кавалерии.

– Стой! – Владимир перехватил его за руку. – Селян пропустили за полтора империала, почти не досматривали. Они не к телеге прицепились. К расе.

Аватар побледнел, на щеках заходили желваки.

– Пусть рискнут к нам прицепиться, песцы позорные…

– Тише, тише. Я сам все улажу. – Владимир крепче сжал его запястье. – Только молчи, парень. Только молчи.

Алесса погладила друга по спине, помня, что это успокаивает волка. Когда подошла их очередь, иномирянин выступил вперед, загородив остальных от лучей идентификатора. Магический «леденец» замерцал всеми цветами радуги, алебардист недоуменно постучал им о ладонь.

– Сломался. – Напарник почесал правое ухо, еще сильнее сбив шапку к левому.

– Почему ремень на ладонь отстает, чадо? – с самой доброжелательной улыбкой поинтересовался Владимир. – По уставу положено на два пальца.

– Истину глаголешь, отче, не по уставу, – глядя в землю, прошелестела Веррея.

Алебардисты втянули животы, сообразив, что мужчина попался с подвохом. Вроде одет в гражданское, а поди-ка ты – устав знает, да и выправка военная.

– Сколько вас?

– Я и девять учеников моих, свет во мраке ищущих. Решил им столицу показать, где юность моя славная да грешная прошла, в храм наш благой сводить, – иномирянин ласково приобнял демоницу за плечи, – с его архисвятейшеством новостями о мирском обменяться, да о храме новом потолковать.

«Ого-о! – читалось на лицах солдат. – Так он с Верховным лично знаком?!»

– Э-э-э… добро пожаловать! Дозвольте осмотреть мешки, господин…

– Любопытство есть порок, чадо! – Владимир строго покачал головой. – Вы под чьим командованием службу несете?

– К-ка-апитана Акентия Лихача. – Стражники боязливо переглянулись.

Владимир несказанно обрадовался, вновь заулыбался:

– Помню-помню сие чадо непутевое, что в прошлой моей, мирской, жизни в запасе котлы мыло. Значит, до капитана дослужился? Добро, добро… Что ж, проведаю завтра, грехи отпущу. Уж передайте как есть, дети мои.

– Так что передать-то?

– А передай, чадо, что Ладерик Доброслов зайдет. С паствой.

Алебарды раздвинулись как по волшебству, стражники почтительно стянули шапки и потупились, чтобы откровенно не пялиться на остроухую часть «паствы». Владимир чинно вплыл в город, походя осенив солдат святым треуглом.

– Зачем вы солгали? – укорил его Вилль, когда ворота остались за спиной. Дан и Триш давились от смеха, Ярини терла переносицу, губ из-под ладони было не видать. Ирэн тоже заинтересовалась, перестала теребить мешок.

– Иначе нас до вечера допрашивали бы, а то и вовсе не пропустили. А так сразу поверили.

– А в чем дело? – спросила Алесса.

– В том, что никому из неверрийцев не пришло бы в голову назваться Ладериком Добрословом!

– Вот-вот, неверрийцам! – ухмыльнулся иномирянин.

– А этот Ладерик что, какой-то святой? – Алесса подергала Вилля за рукав.